Эльвира Филипович - Об академике Л. К. Эрнсте неофициально

«Мужики! – обратился он к аспирантам. – Ваши градусники меня не интересуют. А докажите, что вы – не лошади и вообще никакая не скотина, что вы можете головой работать». Эрнста аспиранты обожали, в общежитии он был своим. Какие там градусники! Изо всех комнат повыходили. Собрались в коридоре 2-го этажа. Все здоровыми оказались, готовыми исполнить любое задание дорогого Левы. Считали его своим, другом.

И Лев Константинович тогда обозначил весь фронт работы, то есть все, что нужно было выполнить перед тем, как прибудет в институт бригада ремонтников.

«Вот сейчас вы знаете, что все нужно успеть сделать. А теперь сами решайте, как это выполнить, каким образом, чтоб на это вы истратили сил и времени хотя бы раза в два меньше. Сразу скажу, если работать как раньше, по-старому, то и за два месяца не управимся… Думайте. Вы не лошади, а молодые ученые. Делайте, придумывайте, как лучше, а я помогу» … Сказал – распалил ребят. И пошло, забродило в общежитии. Решили явиться на работы всем-всем, и девчатам тоже.

Опавшую штукатурку, мусор уже не вытаскивали ведрами по лестницам, а спускали вниз по канатам, не грузили на худые телеги, запряженные клячами, а собирали в огромный контейнер, из которого потом все перекидывали на пригнанный тем же Эрнстом из опытного хозяйства самосвал. И на работу выходили аспиранты уже без всякого списка, сами. И трудились-вкалывали, часов не считая. На все про все ушло чуть более недели… Потом в общежитии устроили дружеское «чаепитие». Лев Константинович праздновал со всеми. Из общежития аспиранты его торжественно вынесли на руках. До самого автобуса несли. Потому что сам Лев Константинович после такого аспирантского сабантуя был на собственных ногах не совсем устойчив, а главное, потому что его любили и очень-очень уважали…

Вскоре после ремонта в институте прошла конференция молодых ученых. Это была первая такая конференция в стране. Сначала доклады прослушивали в отделах и лабораториях. Потом каждого из отобранных на отдельских конференциях вызывал к себе в кабинет известный ученый-корифей Зубрилин Алексей Алексеевич. Почти у всех спрашивал: ну и что нового дали науке твои изыскания? Одни старались представить свои исследования чуть ли ни главными рычагами в подъеме производства молока и мяса в стране, другие довольно подробно и горячо говорили о несомненной мировой новизне собственных работ, пока профессор Зубрилин, весьма эрудированный, единой фразой не ставил взлетевшего высоко (в собственных глазах) молодого человека на землю, приводя данные, в принципе те же, но уже опубликованные, называя при этом журнал, чаще иностранный, где сие публиковалось… Впрочем, на конференцию молодых ученых он их выпускал: пусть не мировая новизна, а лишь в родном отечестве, однако: «Дерзайте, ребятки!». Молодыми считались до 35 лет.

Помню, как удивилась я, даже скорей обрадовалась, что среди нас был Лев Эрнст. «А тебя я уже корифеем считал, а ты вон оказывается, еще среди молодняка, – шутил Зубрилин. – Ладно, твои работы знаю. Достоин!» – сказал Зубрилин и внес фамилию Эрнста в число молодых ученых, кому предстояло выступать на итоговой конференции ВАСХНИЛ.

В ВАСХНИЛе нас, молодых ученых, оказалось, тьма. Полный зал! Каждому давали по пять минут времени. Первыми выходили по желанию. А потом вызывали. Вскоре стало ясно, что до меня очередь не дойдет: я одна из последних в алфавите. А вот Эрнста, несмотря на алфавит, вызвали где-то в середине второй половины сессии-конференции, когда внимание к докладывающему на трибуне ослабло настолько, что сквозь приглушенное многоголосое жужжание взбудораженных необычной встречей молодых людей уж и вовсе не слыхать было выступающего с докладом.

Эрнсту сказали, что может занять более пяти минут, а точнее, столько времени, сколько потребуется: материал того заслуживает. Теперь не помню точно содержания его доклада, но вспоминаю, как он говорил. В зале, уже утомленном довольно нудными выступлениями по материалам отдельных опытов, стояла накаленная тишина. Говорил Лев Эрнст. Нет, не молодой, точней не зеленый, как мы все, а маститый, умный, великий. Речь, полная свежих мыслей, была гениально четкой и ясной. Ему аплодировал весь зал.

Здание ВАСХНИЛ, где располагалось главное руководство сельскохозяйственной науки страны