Юрий Никитин - Как стать писателем (2-е изд.)

Увы или к счастью, я уже говорил, мир держится не на подвижниках, те могут куда-то вести, но не держать на плечах, как держат цивилизацию миллионы ученых, писателей, композиторов, инженеров.

И если этим ученым, писателям, композиторам, инженерам – не платить или платить очень мало, то цивилизация резко обеднеет, ибо на энтузиазме останутся работать единицы: по ночам разгружая вагоны с углем для пропитания, а днем пытаясь ставить дрожащими от усталости руками опыты или писать книгу.

В целом литература держится не на подвижниках, потому там есть место всем: и серьезной высококлассной прозе, и легким боевичкам в женском стиле, и полусонным грезам в стиле фэнтези. И еще много-многому.

Не злоупотреблять причастными и деепричастными оборотами. Деепричастный оборот – всего лишь уточнение, бывает необходимым, но чаще всего показывает беспомощность автора, который все время уточняет, поправляет сам себя. Это выглядит суетливо, недостойно, заметно снижает авторитет автора, а то и опускает вовсе :-).

Ну, это не требует комментариев и уточнений. Просто избегайте… по возможности.

После выхода первого издания «Как стать писателем» многие высказывали пожелание, чтобы в переработанном и дополненном появились примеры, то есть тексты до чистки и после. Дабы можно было сравнить.

Все верно, вариант хорош, что сейчас и делаю. Для примеров я взял из Интернета ряд текстов, от признанных классиков, как то: Толстой, Чехов, Бунин, так и современных авторов. Некоторые из этих современных вполне успешно публикуются, у них тиражи, другие же только выставляют свои произведения в Сеть, надеясь, что заметят, оценят. Вот я заметил, оценил :-).

Классиков я называю, тексты современников беру без указания авторства, дабы меньше обид, но их тексты настолько характерны для всей массы пишущих, что вы без труда увидите в них свои промахи, ошибки, ляпы, упущенные возможности, о которых пока и не подозреваете.

Итак, взглянем на прекрасную повесть Льва Толстого «Казаки», там главный герой смотрит на вошедшего казака:

«Широкая черкеска была кое-где порвана, шапка была заломлена назад по-чеченски, ноговицы спущены ниже колен. Одежа его была небогатая, но она сидела на нем с тою особою казацкою щеголеватостью, которая состоит в подражании чеченским джигитам».

В этих двух фразах масса ошибок, если смотреть с учетом нынешних, более строгих требований к языку, чем во времена Толстого. Тех самых требований, с которыми вам придется считаться, если хотите, чтобы вас хотя бы заметили. К примеру, ну куда на фиг столько «была»? Уберите их хотя бы мысленно и прочитайте еще раз.

Ладно, если мысленно сделать это трудно, то вот этот текст без этих слов-сорняков:

«Широкая черкеска кое-где порвана, шапка заломлена назад по-чеченски, ноговицы спущены ниже колен. Одежа его небогатая, но она сидела на нем с тою особою казацкою щеголеватостью, которая состоит в подражании чеченским джигитам».

Не говоря уже о том, что это «было» подразумевает, что сейчас этого нет, т.е. черкеска уже заштопана, а шапка сидит прямо. Или заломлена набок. Или надвинута на брови. Во всяком случае, уже не заломлена назад, это точно.

«Одежа его была небогатая, но она сидела на нем…» Не говоря уже снова о «была», еще и масса абсолютно лишних уточняющих слов: его (а чья же еще?), она (эт понятно, что она, одежда), сидела на нем (ну а на ком же еще, как не на нем?). Да и сами слова: сидел(а, и) – стоял(а, и) в абсолютном большинстве случаев надо просто вычеркивать. Это сорняки. Попробуйте вычеркивать, и вы увидите, что текст ничего не потеряет, а только выиграет, станет более упругим.

Итак, пройдемся еще раз, уже по выправленному разок тексту:

«Широкая черкеска кое-где порвана, шапка заломлена назад по-чеченски, ноговицы спущены ниже колен. Одежа небогатая, но сидит с тою особою казацкою щеголеватостью, которая состоит в подражании чеченским джигитам».

Как видим, из описательности уже превращается в картинку, а именно картинку видит перед собой герой Толстого, а не описание картинки.

И вообще, вы старайтесь убирать все лишние слова! К примеру, в моей предыдущей фразе вычеркните слова «вы» и «все» и посмотрите, потерял ли что-то текст?

Сочинять не так уж трудно, труднее всего – зачеркивать лишние ноты. Это сказал Брамс, но не правда ли, подходит?

Не могу удержаться, чтобы не щегольнуть знакомством с трудами такого автора, хоть я и литейщик с мускулами, как Достоевский. Он сказал: «Величайшее умение писателя – это уметь вычеркивать». Нельзя с этим не согласиться. Более того, в этой замечательной фразе стоит вычеркнуть слово «это», ибо краткость – сест. талнт. или даже с.т.