Юрий Сушко - Дети Есенина. А разве они были?

Добрые люди, естественно, осведомили Мейерхольда об этих секретных встречах, и он, вызвав Гейман на откровенный разговор, заявил ей в надежде найти понимание:

– Простите, но я знаю, что вы помогаете Зинаиде видеться с Есениным. Прошу вас, прекратите это: они снова сойдутся, и она снова будет несчастна. Если вы настоящая подруга и думаете о ней…

Опомнившись, Зинаида Райх сказала Есенину: «Параллели не перекрещиваются».

Вскоре он прислал ей письмо:

«Зинаида Николаевна!

Мне очень неудобно писать Вам, но я должен. Дело в том, что мне были переданы Ваши слова о том, что я компрометирую своей фамилией Ваших детей и что Вы намерены переменить ее.

Фамилия моя принадлежит не мне одному. Есть люди, которых Ваши заявления немного беспокоят и шокируют, поэтому я прошу Вас снять фамилию с Тани, если это ей так удобней, и никогда не касаться моего имени в Ваших соображениях и суждениях.

Пишу я Вам это, потому что увидел: правда, у нас есть какое-то застрявшее звено, которое заставляет нас иногда сталкиваться. Это и есть фамилия.

Совершенно не думая изменять линии своего поведения, которая компрометирует Ваших детей, я прошу Вас переменить мое имя на более удобное для Вас, ибо повторяю, что у меня есть сестры и братья, которые носят фамилию, одинаковую со мной, и всякие Ваши заявления, подобные тому, которые Вы сделали Сахарову, в семье вызывают недовольство на меня и обиду в том, что я доставляю им огорчение тем, что даю их имя оскорблять такими заявлениями, как Ваше. Прошу Вас, чтоб между нами не было никакого звена, которое давало бы Вам повод судить меня, а мне обижаться на Вас, перемените фамилию Тани без всяких реплик в мой адрес, тем более потому, что я не намерен на Вас возмущаться и говорить о Вас что-нибудь неприятное Вам.

С. Есенин».

А сам казнился, как на плахе:

Но ты детей по свету растерял,

Свою жену легко отдал другому,

И без семьи, без дружбы, без причал

Ты с головой ушел в кабацкий омут…

Зинаида Николаевна ограничилась тем, что отказалась от прежней второй фамилии – Есенина – и сделалась просто Райх.

– Сергей Александрович, мне нужно с вами поговорить.

– Мне кажется, мы и так вроде бы не молчим.

– Сергей Александрович, не будете ли вы против того, чтобы я родила?

– Конечно, я думаю, любому мужчине лестно, когда женщина хочет иметь от него ребенка, – мягко улыбнулся Есенин. Но спохватился: – Постой, ты это серьезно?

Надежда молча кивнула.

– Господи, да что вы со мной делаете?! У меня и так уже трое детей!

– Трое?.. Я знала о двоих…

– Надюш, я забыл тебе сказать. Помнишь, пару недель назад, когда ты читала стихи в «Домино», в зале присутствовал Есенин.

– Марк, ты шутишь.

– Ничуть. – Старший брат даже обиделся. – Он сидел вон за тем столиком, в углу, вместе с Мариенгофом. Ты начала читать, по-моему, после Полонского, и Сергей Александрович даже отставил вино, а потом весьма одобрительно отозвался о твоих стихах.

– А что он сказал?

– Прости, я точно не помню. Но хвалил, кажется, сказал: «Небездарная девочка».

– Так и сказал?

– Клянусь. Кстати, сегодня в кафе поэтов вечер по случаю второй годовщины Октябрьской революции. Он там наверняка тоже будет.

– Откуда ты знаешь?

– В афише указана его фамилия. Сказано, что будет выступать.

В «Домино», что располагалось в оживленном месте, как раз напротив центрального телеграфа, в тот вечер набилось немало публики. Скромная библиотекарша военного госпиталя Наденька Вольпин сумела сагитировать прийти сюда целую ораву своих друзей по молодежной творческой группе «Зеленая мастерская». Да и прочего народа с лихвой хватало.

Но вот Поэт был не в настроении. На приглашение ведущего выступить отмахнулся:

– Да нет, неохота.

– Позволь, ты же на афише.

– А меня спрашивали?.. Так и Пушкина можно поставить в программку.

Услышав легкую перепалку, Надя отважилась и подошла:

– Вы ведь Есенин? Прошу вас от имени моих друзей… и от себя. Мы вас никогда не слышали, а ведь читаем, знаем наизусть.

Есенин внимательно посмотрел на девушку, встал, учтиво поклонился: «Для вас – с удовольствием». Стал читать «Иорданскую голубицу».

Вот оно, глупое счастье

С белыми окнами в сад!

По пруду лебедем красным

Плавает тихий закат.

Здравствуй, златое затишье,

С тенью березы в воде!

Галочья стая на крыше