Внутренний СССР: О выявлении алгоритма управления Россией вопреки её интересам и о путях высвобождения из него

И уж конечно никто не задумывается над тем, почему ничего подобного не происходит в менее богатых и не самодостаточных в сырьевом и технико-технологическом отношении бывших республиках СССР: Латвии, Литве, Эстонии, Украине, Грузии. — Потому и не происходит, что они менее богаты ресурсами, чем Россия, и Западу и «мировой закулисе» там в общем-то нечего хапнуть, кроме территории, которую можно употребить только в качестве плацдарма и театра военных действий в случае, если «мировая закулиса» снова поддастся искушению применить в отношении России обобщённые средства управления 6-го приоритета, т.е. начать против России коалиционную войну.

Чтобы и дальше держать Россию в этом гибельном для неё алгоритме управления извне, время от времени Запад будет сбрасывать ей устаревшие технологии и оборудование подобно тому, как он это делает сейчас с подержанными автомобилями. Это будет стимулировать дальнейшее технико-технологическое развитие Запада, гарантируя при этом технико-технологическую зависимость России от внешнего мира подобно тому, как это имело место в преддверии краха Российской империи до 1917 г. При этом дешёвая рабочая сила России и её почти дармовые ресурсы (особенно энергоресурсы) должны позволять Западному обывателю поддерживать тот потребительский стандарт, которого он достиг в период гибельной для СССР гонки вооружений.

Если ничего этому алгоритму не противопоставить, общество Русской многонациональной цивилизации постепенно будет деградировать, поскольку мотивация к производительному труду и творчеству в русле этого алгоритма будет падать; тем более в условиях телевизионной пропаганды [19] дискотечно-развратного, пивного стиля времяпрепровождения в качестве якобы нормального образа жизни и залога успешной деятельности.

Что же можно противопоставить этому алгоритму?

Для того, чтобы высвободиться из этого алгоритма, необходимо понимать, что в том или ином образе жизни общества выражается психология составляющих это общество людей — их нравственность, определяющая, прежде всего прочего, круг интересов, тип строя психики [20]. Всё это в совокупности можно назвать нравственно-психической подоплёкой, поскольку именно она приемлет или отвергает господствующие мнения о том, как устроен мир и как в нём дoлжно жить обществу, а в обществе — людям, к каким конкретным целям должны люди и общества стремиться в ходе исторического прогресса. Поэтому:

Никакие политические программы, никакие политические сценарии неосуществимы, если для них нет основы в нравственно-психической подоплёке людей, составляющих социальные группы и общества в целом.

Иными словами, если в политическом сценарии, который предполагается провести в жизнь, предусмотрены определённые роли для тех или иных социальных групп и персонажей (политических деятелей) предполагаемой будущей истории, а в реальном обществе нет соответствующих этим ролям психологических типов, то сценарий либо не удастся запустить в действие, либо, — если его всё же удастся активизировать, — он неизбежно «зависнет» вследствие отсутствия претендентов на предлагаемые им политические роли.

Кроме того, сценарий должен быть «сценически полным» в том смысле, что для его успешного осуществления необходимо, чтобы в нём для всех пре тендентов на участие в нём (персонажей) и массовок (социальных групп), . В противном случае неучтённые в сценарии факторы [21]могут активизироваться в ходе осуществления сценария и либо полностью сорвать его осуществление, либо изменить до неузнаваемости (по отношению к целям постановщиков и заказчиков) итоги его осуществления вследствие того, что не учтённые и обделёнными ролями персонажи и социальные группы начнут импровизировать вне данного сценария или окажутся участниками (носителями) каких-то иных политических сценариев — неприемлемо эффективных с точки зрения приверженцев рассматриваемого первого сценария.

Это означает, что:

Для осуществления стратегически целесообразной политики [22]вопросы личностной и социальной психологии имеют значение многократно большее, нежели все экономические и прочие общекультурные статистические показатели, такие как доход на душу населения, потребление тех или иных продуктов, статистические показатели образования и заболеваемости.