Все это “читаем” мы, глядя на памятник, любовно вылепленный его младшим современником Вячеславом Клыковым: родные ветры треплют всегда непокорный чуб Шукшина, заставляют сойтись веки в столь знакомом нам всем прищуре, сосредоточить взгляд на трудной, ему одному ведомой думе…
Кажется, и не памятник это вовсе, а он сам; старым и малым, парням и дядьям, девицам и тетушкам, мужьям и женам, всем — родной и близкий Василий Макарович Шукшин. Все мы, современники его, храним в душе этот образ, не только оберегая от злого глаза, но и чувствуя ответственность, данную свыше, чтобы этот для каждого свой, собственный, “домашний” образ передать детям и внукам, словно код памяти русского человека.
Создать такой памятник по силам только очень большому художнику. Чтобы так “вчитаться” в суть народного сознания и характера, чтобы с такой ясностью и силой отразить его в чертах сложнейшей, бушующей личности русского человека XX века, живущего в страдающей России, чтобы выразить его чувства, его боль, думы потаенные в камне и оживить в нем, — для этого надо обладать не только редчайшим талантом ваятеля, но и душу иметь страстную, созвучную душевному строю того, с кого памятник “писан”. Русский скульптор Вячеслав Клыков не только сделал это, он принял эстафету Шукшина, одухотворенный верой в родной народ. Он творил памятник с думой о том, что только там, на высокой горе, “прозвучит” идея: художник Шукшин — русский символ, он видел много дальше своих современников, чувствовал трагедию своего народа намного острее многих. Потому и сгорел так, подобно Василию Макаровичу, рано.
Духовный брат Шукшину, он жил правдой своего народа, “нравственность — есть правда” — точная, верная, чеканная мысль его героя воплощена в каждом новом последующем создании скульптора, в тех украсивших русскую землю изваяниях, которые с такой душевной отдачей и щедростью, с таким бескорыстием возводил Вячеслав Клыков.
…Москва, 4 июня 2006 года, храм Владимирской богоматери и территория старинного Сретенского монастыря заполнены людьми. Огромное стечение народа. В скорбном молчании в течение трех часов плотно стоим плечо к плечу. У женщин в руках белые розы. Тишина, глубокая, печальная. Горят свечи, отпевают в храме Вячеслава Михайловича Клыкова.
Он был Ваятель, он был Воитель, в предельном слиянии этих слов. Они спаялись в нем, став и плотью, и сутью, и смыслом его созидательной работы. Он выбрал сознательно свой путь в наше время слома устоев, забвения традиций, время смуты в вопросах веры, агрессии новоиспеченного язычества. Он восстал против того псевдоискусства, что разрушает саму природу вдохновенного творчества во имя человека как высшего создания Творца. Искусство Клыкова — это творчество мастера, впитавшего не только национальную традицию, но и ставшее продолжением лучших гуманистических традиций мировой культуры…
Редкая радость — видеть скульптора за работой. Наблюдать, как бережно касается он выходящей из-под пальцев его скульптуры: как будто к живой, предельно чувствительной “коже” прикасаются его руки. Они “проходят” по вскинутой голове, торсу, ногам фигуры, воплощенной пока еще в “мягкой” и пластичной фактуре. Длинные красивые пальцы скульптора движутся осторожно, нащупывая то заветное место, где надо, может быть, чуть выделить или чуть выровнять фактуру, придать образу более определенный, нужный ракурс, оттенок, штрих. Как сосредоточенно и бережно выверяя каждое движение, работает художник!
Калуга, июль 2005 года. Здесь, на скульптурном заводе, окруженный строительными лесами, проходит последний этап “доводки” и готовится к отливу в бронзе новый памятник. Очередная дань мастера величию и достоинству древних предков — монумент, воплотивший образ русского князя Святослава Игоревича. Князь Святослав — ключевая фигура Русской истории. Восхищавший своим талантом воина и мудрого политика не только русских летописцев, но и зарубежных историков, князь Святослав навечно утвердил высокую черту русского характера: как бы ни были сильны враги, посылать им весть, чтобы знали: “Иду на вы!”, готов биться в открытом бою. Вот что “читается” в первую очередь в памятнике Святославу.
На высоком массивном постаменте, грани которого украшены барельефами, запечатлены в динамике картины древнерусской сечи, воплощен бесславный конец могущественного и богатого Хазарского каганата. Перед нами — вереницы портретов древних воинов в пылу ратной битвы. Венчает памятник на постаменте — вздыбленный, охваченный пылом борьбы могучий конь, попирающий тяжелым копытом повергнутого в бою ворога. На коне — русский князь. Миг страстной борьбы и миг победы “схвачен” скульптором в той высочайшей точке кульминации, когда жесточайший поединок уже завершен, но радость состоявшейся победы еще не осознана до конца. Жар, страсть, невероятное напряжение воли и сил — все ощущаете вы, стоя перед воплощенным в бронзе воином-победителем. “Иду на вы!” — шепчете вы и невольно вбираете в себя и яростную правду этой борьбы, и эту силу и волю.
Читать дальше
