Константин Крылов - Нет времени

То есть сделать то, что выражается в немецком aufheben: Гегель пользовал это удобное слово, рассуждая о «снятии противоречий», в каковом снятии они «сохраняются как моменты». На русский соответствующее понятие следовало бы перевести не как «снятие», а как «оставление», с сохранением той же двусмысленности.

Которое с самого начала определило себя именно как тайну , уму смертному не постижимую. Запад хранит эту тайну, которая и является волшебным залогом его «успешности» (ср. сочинения Макса Вебера, которого Чаадаев, как это водится у русских, предвосхитил).

Из уважения ( типа уважения) к Стюарту Хоуму и его роману рецензент использовал в своём тексте образы, характерные для высмеиваемой им литературы. Я также заранее прошу прощения у читателя за недостаточное использование скатологических метафор. Например, роман Стюарта Хоума не был назван «отстойным говнищем», с чего всякий уважающий себя контркультурный арт-критик наверняка бы и начал свой анализ. К сожалению, я недостаточно свободно владею подобной терминологией. Извините.

Например, выставленная 30 сентября 1999 года в Нью-Йорке, в Бруклинском Музее Современного Искусства картина «Дева Мария» английского художника Криса О'Фили. Богородица изображена чернокожей, в фольклорном стиле, вокруг её изображения — вырезанные в виде крылышек голые попки, а к её плечу прилеплен крашеный шарик окаменевшего слоновьего навоза.

Чтобы оценить масштаб «авангардности» — один фактик: в 1993 году он написал пьесу для струнного квартета и четырех вертолетов и лично дирижировал её исполнением.

Например, уже упомянутая выставка в Бруклинском Музее (та, где Богоматерь с навозом) привела к тому, что тогдашний мэр Нью-Йорка Джулиани подал на музей в суд за оскорбление религиозных чувств нью-йоркских католиков.

Не нужно, конечно, думать, что контркультура занимается только мелким хулиганством, нарушением общественных приличий, оскорблением религиозных чувств и так далее. Наоборот, это самая банальная её часть. Чтобы не ходить далеко за примерами: на той же выставке экспонировалась работа Марка Куина, которая называется «Я сам». Это скульптурный автопортрет (точнее, голова), заключённая в ящик-рефрижератор. Сделана она из замороженной крови самого автора, что как бы оправдывает название. Заметим, что никакие внешние приличия здесь не нарушены — и тем не менее это типичная контркульура, поскольку существование подобного произведения искусства задевает нас на очень глубоком уровне — буквально на уровне отношения к своему телу, «плоти и крови». Если бы автор отлил свою голову, скажем, из замороженной мочи, это было бы, может, и более «оскорбительно» с точки зрения тех самых приличий, но банально и неинтересно.

Тут есть тонкость. В некоторых случаях пошлость может и сработать, — но с неприемлемыми побочными эффектами. Ржавой пилой можно ведь, в конце концов, распилить дерево, но распилить его плохо, криво. Перестоявшее или протухшее можно, в конце концов, съесть и даже им насытиться, — но в желудке будет скверно, блевотно. Над пошлой шуткой можно и поржать, — но на душе останется какое-то гадкое чувство. Такая пошлость — это как тухлятина или палёная водка: употребимо, но «потом будет худо».

Отдельная тема — это связь пошлости и сексуальной проблематики, «пошлый намёк» как «намёк на потрахаться». Тут опять та же связка: пошлое — это «неработающее, а потому смешное и противное». В области флирта всё это проявляется более резко, чем где бы то ни было, из-за жёсткой дихотомии: если что-то не работает, то оно кажется противным (а не просто «безразличным»). Неудачная попытка соблазнения идёт неудачнику не в нуль, а в очень большой минус — особенно если использовались «тупые средства». Иногда мужчина может просто подмигнуть барышне и она «пойдёт с ним», да. Однако если уж это не сработало, попытка «подмигнуть» вызывает реакцию типа «фи, какой мерзкий пошляк». Ср.: «бабочка-крылышками-бяк-бяк-бяк-бяк» в известном фильме. Существует также особый вид пошлости, прямо связанный с сексуальностью: пошлость демонстративная и оскорбительная (или, как вариант, нарочито смешная), когда устаревший приём демонстрируется сознательно. (Классический пример — известное обращение анекдотического поручика Ржевского к даме: «Мадам, разрешите Вам впендюрить!» Здесь «пошлость» — не в слове «впендюрить», а именно в церемонном «мадам, разрешите»). На такой случай в русском языке есть специальное слово «похабщина». Интересно его происхождение от русско-церковнославянского «хабить» — «намеренно портить».