Константин Крылов - Нет времени

Ко времени начала научной деятельности Карла Хаусхофера — сына мюнхенского профессора права, профессионального военного, германского военного атташе в Японии, вышедшего в отставку в звании генерал-майора, и, естественно, пламенного немецкого патриота — обозначенный выше парадокс выглядел так: «немецкое государство предало интересы Германии».

Можно было сказать и хуже: само существование немецкого государства в существующей форме (в данном случае Веймарской республики) впрямую противоречило немецким интересам.

Хаусхофер имел мужество этот вывод сделать. Как известно, немцы с выводом согласились, а какой они нашли выход из положения, и чем это кончилось — разговор особый.

Впрочем, нет, не особый. Просто здесь мы вляпываемся прямиком во вторую «недавно запретную тему» — то есть в «нацизм». В глазах советского, самого читающего в мире, читателя, Хаусхофер заочно ославлен в качестве серого кардинала и учителя Гитлера, который-де нашептывал ему «все идеи» и чуть ли не лично редактировал «Майн Кампф». Отважимся назвать и источники: эту телегу впервые озвучил советский писатель Юлиан Семёнов в своей многотомной штирлициане (по бездарному тексту каковой был снят гениальный фильм). С литератора, разумеется, спрос невелик. Он, скорее всего, демонизировал великого геополитика не со зла, а по соображениям художественного свойства — очень уж лаковая получалась картинка, с этаким «мориарти», зловеще поводящем очами в виду испуганного и покорного фюрера немецкой нации на заднем фоне. На самом деле у бывшего немецкого атташе в Японии отношения с Гитлером были сложные. Достаточно сложные, чтобы его сын Альбрехт был арестован по делу о покушении на этого самого Гитлера и впоследствии расстрелян гестапо, а сам Хаусхофер загремел в Дахау. Впрочем, правда и то, что в сорок шестом он покончил с собой, — возможно, решив, что послевоенные огрызки Германии не стоят того, чтобы ради них жить.

Но вернёмся к геополитике.

Предметом геополитического исследования является «экумена» — обитаемая земля, населённая людьми, живое единство «почвы» и «крови». Эта земля всегда ограничена в пространстве и во времени. Дальше возникают три очевидных вопроса: что находится за границами эйкумены, что представляют собой эти границы, и что эти границы создаёт.

Геополитика Хаусхофера начинается с ответа на эти три вопроса. Первое сочинение Хаусхофера, помещённое в сборник, называется «Границы в их географическом и политическом значении» (оно занимает полкниги). Остальное — добавки и гарнир, хотя и очень питательный. Поэтому начнём с основного блюда.

Исходная картина, которую рисует автор, — это картина движения жизни. Из самого этого словосочетания — «движение жизни» — сразу следует, что жизнь есть пространственный феномен, нечто заполняющее (и формирующее) пространство. Если уж на то пошло, жизнь порождается пространством, вожделеющим расширения. Лес, луг, коралловый риф — всё это пространственно-биологические феномены, из которых невозможно «вычесть» протяжённость. [224]

Важно, что протяжённость эта имеет направление. Лес расширяется, поглощая кустарниковые полосы. Риф растёт, формируя вокруг себя причудливый придонный мир. Земля предстаёт перед нами как совокупность движущихся ландшафтов, увлекающих за собой друг друга, а иногда и сталкивающихся друг с другом. Предельный ландшафт — пространство жизни как таковой, эйкумена, «земля, предназначенная к обитанию на ней».

Далее. Жизнь в силу своего расширения вынуждена теснить иную жизнь, тоже вожделеющую Lebensraum, «жизненного пространства». Даже кустарники, карабкающиеся на склоны гор, или морские гады, занимающие акватории, должны вытеснять конкурирующие формы жизни. Экспансия живого гонит перед собой волну смерти, превращая землю в анэйкумену, безжизненное пространство, которое потом и осваивается именно как лишенное жизни. [225]

Из этого сразу следует второй вывод: граница — это анэйкумена, разделяющая несколько жизненных ареалов. Собственно, граница даже не «разделяет» (разделяющей силой может служить и само жизненное пространство) — она пресекает движение через себя, т. е., проще говоря, убивает. Хаусхофер тщательно исследует «места смерти» — пустыни, горные хребты, моря. Все они наполнены энергией, убивающей живое, — но и позволяющей живому сохранить себя от нападения другого живого. И жизнь нуждается в этих «защитных пространствах», в том числе (и прежде всего) жизнь народа , живущего на своей земле. Причем не только в качестве защиты от внешних врагов, но и от себя самого.