Н Демурова: Алиса в Стране чудес и в Зазеркалье

Наконец, в 1865 г. появился окончательный вариант, известный всем нам "дефинитивный текст". Сравнивая его с "Приключениями Алисы под землей", изданными недавно в факсимильном воспроизведении {L. Carroll. Alice's Adventures Underground. A facsimile of the original Lewis Carroll manuscript. Xerox. Ann Arbor, 1964. См. также переиздание 1965 г. (Dover Publications) с пред. М. Гарднера.}, видишь значительные текстологические расхождения. Они касаются не только отдельных деталей {M. Гарднер отмечает их в своем комментарии.}, но и целых сцен и глав. Примечательно, что два самых оригинальных и значительных эпизода - Безумное чаепитие и Суд над Валетом - в "Приключениях Алисы под землей" отсутствуют. Они появились лишь в окончательном варианте.

Казалось, третьим, - "дефинитивным" текстом "Алисы в Стране чудес" Кэрролл должен был бы и ограничиться. Однако этого не произошло. В 1890 г., в разгар первой волны популярности сказки, Кэрролл издает вариант "для детей" {Lewis Carroll. The Nursery Alice. L., 1890.}. "Детский вариант" детской сказки? Не кроется ли уже в самом этом факте признание того, что "Алиса в Стране чудес" (позже это допущение распространится и на "Зазеркалье") - сказка не только и не столько для детей? Что это сказка также и для взрослых и даже, может быть, как позднее покажет Честертон, для философов и ученых?

Ныне двойной "адрес" сказок об Алисе является, пожалуй, единственным фактом, принимаемым многочисленными интерпретаторами Кэрролла. Однако в остальном они не могут прийти к согласию. Споры о прочтении Кэрролла и об определении понятия нонсенса продолжаются по сей день.

Нередко в нонсенсе видят своеобразную аллегорию, "скрытый код" для описания событий не только вполне реальных, но даже исторических. Показательна в этом отношении работа Шана Лесли, автора трудов по самым различным проблемам и среди них солидной монографии о кардинале Мэннинге. Он интерпретирует сказки Кэрролла в свете религиозных споров, шедших в Оксфорде в 40-е - 70-е годы прошлого века, и пишет, что "вряд ли будет профанацией предположить, что "Алиса в Стране чудес", возможно, скрывает историю Оксфордского движения" {Shane Leslie. Lewis Carroll and the Oxford Movement. - "The London Mercury", July, 1933, pp. 233-239. Цит. по: АА, p. 212.}. При таком прочтении Алиса - наивный первокурсник, оказавшийся в гуще богословских споров той поры; Белый Кролик - скромный англиканский священник, пуще всего боящийся своего епископа (Герцогиня). Двери в зале символизируют английскую Высокую и Низкую церковь; золотой ключик - ключ Священного писания; пирожок, от которого откусывает Алиса, - святую догму. Кошка Дина, которой так боится церковная Мышь, - конечно, католичка, а Алисин скотч-терьер, будучи шотландцем, - пресвитерианец, что также весьма неприятно Мыши {Ibid., p. 213.}. Всевозможные пертурбации, связанные с желанием Алисы подрасти и уменьшиться ростом, Ш. Лесли связывает с колебаниями английского верующего между Высокой и Низкой церковью.

"Зазеркалье" представляется Ш. Лесли несколько более трудным для интерпретации, однако он составляет следующую гипотетическую таблицу, в которой связывает персонажей Кэрролла с событиями Оксфордского движения и его участниками:

Белые Черные

Труляля - Высокая церковь; Морж и Плотник - обозреватели и

Единорог - Конвокация духовенства; эссеисты;

Овца - доктор Пьюси; Черная Королева - архиепископ Мэн

Белая Королева - доктор Ньюмен; нинг;

Белый Король - доктор Джоветт; Черный Король - каноник Кингсли;

Древний старичок - оксфордский Черный Рыцарь - епископ Уилберфорс;

профессор; Лев - Джон Буль

Белый Рыцарь - Гексли; и пр.

Траляля - Низкая церковь;

Согласно Ш. Лесли, "Зазеркальная жизнь, в которой все возникает в обратной перспективе, есть символ жизни сверхъестественной". Белый Рыцарь, как явствует из таблицы, составленной Ш. Лесли, "представляет науку эпохи викторианства или Гексли в его самоуверенном изобретательстве" {Ibid., p. 219.} Соответственно Черный Рыцарь олицетворяет его старого врага епископа Уилберфорса. "Оба достигают одной и той же клетки на шахматной доске одновременно, и оба пытаются взять Алису в плен. Это знаменитое столкновение между Уилберфорсом и Гексли на заседании Британской Ассоциации в 1866 г." {Ibid.}

Ч. У. Скотт-Джайлз предлагает другой вариант "исторического" прочтения Кэрролла. Он считает, что Кэрролл использовал некоторые исторические эпизоды и даже фигуры в своих сказках. В связи со сценой на кухне у Герцогини он задается вопросом: "Где же Алисин Герцог?" "Ответ на этот вопрос можно найти, - пишет он, - если задуматься над личностью младенца. Сын Герцога, ставший свиньей, - кто это, как не Ричард Глостер, взошедший на трон под именем Ричарда III, взяв своим знаком белого кабана, и прозванный "кабаном" политическими памфлетистами? Когда он родился в октябре 1452 г., его отец, Ричард, герцог Йоркский, жил в изгнании после первой неудавшейся попытки удалить Сомерсета из королевского совета. Если иметь в виду вражду между Йорком и королевой Маргаритой, становится понятно, почему герцог не получил королевского приглашения на партию в крокет. Решимость Маргариты сохранить власть Ланкастеров и не допустить к ней Йорка находит свое отражение в "Алисе": королева требует, чтобы все розы в королевском саду были алыми, так что садовники спешат покрасить в алый цвет Ланкастеров розы Йорка" {Цит. по кн.: L. Carroll. Alice's Adventures in Wonderland and Through the Looking-Glass. Ed. and intr. by R. L. Green. L., 1976, pp. 255-256. Грин отмечает, что поначалу Скотт-Джайлз выдвинул свои соображения "шутливо" ("Punch", 28 August, 1928), однако затем развивал их "более серьезно" ("Sunday Times", 25 July, 1965).}. В тексте сказок Скотт-Джайлз находит немало других примеров в подтверждение своей гипотезы, интересно, что все они связаны с теми учебниками истории, которые использовались девочками Лидделл, и потому, в отличие от теологических построений Ш. Лесли, имеют более прямое отношение к тексту Кэрролла.