Н Демурова: Алиса в Стране чудес и в Зазеркалье

Доктор Доджсон посвятил себя математике. Его перу принадлежат солидные труды - "Конспекты по плоской алгебраической геометрии" (1860), "Формулы плоской тригонометрии" (1861), "Элементарное руководство по теории детерминантов" (1867), "Алгебраическое обоснование 5-й книги Эвклида" (1874), "Эвклид и его современные соперники" (1879) и вышедшее в 1885 г. "Дополнение" к этой книге, которую сам Кэрролл считал основным трудом своей жизни. Современные историки науки отмечают глубокую традиционность этих книг. Совсем по-другому относятся они к логическим сочинениям Кэрролла "Логической игре" (1887), "Символической логике" (1896) и парадоксальным логическим задачам, вошедшим посмертно в различные сборники. "Особой виртуозности, - пишут советские исследователи, - Кэрролл достиг в составлении (и решении) сложных логических задач, способных поставить в тупик не только неискушенного человека, но даже современную ЭВМ. Разработанные Кэрроллом методы позволяют навести порядок в, казалось бы, безнадежном хаосе посылок и получить ответ в считанные минуты. Несмотря на столь явное превосходство, методы Кэрролла не были оценены по достоинству, а имя его незаслуженно обойдено молчанием в книгах по истории логики" {Льюис Кэрролл. История с узелками. Пер. с англ. Ю. Данилова. Под ред. Я. А. Смородинского. Предисловие Ю. Данилова и Я. Смородинского. М., 1973, с. 7-8.}. В этих работах современные ученые находят идеи, предвосхищающие математическую логику, получившую особое развитие в наше время.

Доктор Доджсон вел одинокий и строго упорядоченный образ жизни: лекции, математические занятия, прерываемые скромным ленчем - несколько глотков хереса и печенье, чтобы не нарушать ход мысли, - снова занятия, дальние прогулки (уже в преклонном возрасте по 17-18 миль в день), вечером обед за "высоким" преподавательским столом в колледже и снова занятия. Всю жизнь он страдал от заикания и робости; знакомств избегал; лекции читал ровным, механическим голосом. В университете он слыл педантом; был известен своими меморандумами и брошюрами, которые печатал и распространял за собственный счет по самым незначительным поводам. Он был Эксцентриком, чудаком - явление нередкое в английской университетской жизни. У него были собственные привычки и чудачества, которые, по меткому замечанию Эдит Ситвелл, суть не что иное, как "застывшие жесты", подчеркнутое "преувеличение отдельных поз, присущих жизни", иногда даже самой "обыденности" жизни {Edith Sitwell. English Eccentrics. Harmondsworth, 1973, p. 17, etc. (1 изд. 1933 г.). Э. Ситвелл принадлежит к семье, чья роль в теоретическом и практическом освоении английской эксцентриады весьма значительна. См., например, рассказы ее брата Осберта Ситвелла, собранные в книге "Тройная фуга" (Osbert Sitwell. Tripple Fugue. L., 1924), а также его автобиографические книги.}. Он писал множество писем - то все еще было время подробнейших корреспонденции, нередко между людьми, которые встречались совсем нечасто или даже не встречались никогда, хотя великая пора эпистолярного искусства XVII и XVIII вв. давно отошла в прошлое. В отличие от своих современников, однако, он завел специальный журнал, в котором отмечал все посланные и полученные им письма, разработав сложную систему прямых и обратных ссылок. Впоследствии он описал эту систему в брошюре с необычным названием: "Восемь-девять мудрых слов о том, как писать письма" (Eight or Nine Wise Words About Letter Writing). За 37 лет - он начал вести свой журнал в 1861 г. - он отправил 98721 письмо (последнее было отправлено за неделю до смерти).

Перед тем, как сесть за письмо, он тщательно выбирал лист бумаги такого формата, чтобы исписать его полностью, и аккуратно заполнял его, строчку за строчкой, своим каллиграфическим почерком. Он вел дневник, в который вносил мельчайшие подробности обыденного течения своей жизни однако о вещах глубоких и потаенных, о том, что порой прорывается, словно вздох, в его детских книжках - раздумья о жизни и смерти, о боге, науке и литературе, о своих привязанностях и неосуществленных мечтах, об одиночестве и тоске, - он не писал ни слова.

Доктор Доджсон страдал бессонницей. По ночам, лежа без сна в постели, он придумывал, чтобы отвлечься от грустных мыслей, "полуночные задачи" алгебраические и геометрические головоломки - и решал их в темноте {Pillow Problems. L., 1893. См. также русское издание: Льюис Кэрролл. История с узелками, с. 85-187.}. Невольно вспоминается сцена из "Зазеркалья". "И все-таки здесь очень одиноко!" - говорит Алиса, заливаясь слезами. - "Ах, умоляю тебя, не надо! - отвечает Белая Королева, ломая в отчаянье руки. Подумай о том, сколько в тебе росту! Подумай о том, сколько ты сегодня прошла! Подумай о том, который сейчас час! Подумай о чем угодно - только не плачь!" - "Разве когда думаешь - не плачешь?" - спрашивает Алиса. "Конечно, нет, - отвечает Королева. - Разве можно делать две веши сразу?"