Владимир Ступишин - Статьи

И неправда, что Азербайджан – “союзник России”. Он – союзник Турции и НАТО, о чем открыто заявляет сам Алиев, особенно перед турецкой или американской аудиториями в Анкаре и Вашингтоне. Да и его кукиш России с нефтетрубой говорит сам за себя. Так что нечего пудрить мозга демократическому читателю “Общей газеты”, господин Волынский.

P.S. Эта реплика, переданная в “Общую газету”, не была опубликована в ней по причинам, о которых можно только догадываться.Дополнительная информация:

Источник: Армянский вестник, №3-4 1998г.

Полемика с Юрием Тавровским (“НГ”, 08.09.99)

МОДА на евразийство никак не идет на убыль. Есть много желающих с его помощью заполнить “духовный вакуум”. Тут замечу, что никакого вакуума нет для тех, кто помнит о гуманистических духовных ценностях и нравственных постулатах, давно уже сформулированных всеми мировыми религиями. У общечеловеческих ценностей – вечное и абсолютное значение. Однако иначе думают те, кто ностальгирует по одной-единственной идеологии, на этот раз по “новой идеологии”, способной консолидировать наше население в некий “русский суперэтнос”, причем не иначе как “на всем постсоветском пространстве”, используя для этого новые источники некой “духовной и биологической пассионарности”. Закавыченные изречения принадлежат политологу Юрию Тавровскому (статья “Три круга новой идеологии”).

Автор с неприязнью говорит о либерально-демократических ценностях, преподнося их как нечто неприемлемое для России. Однако Юрий Тавровский явно упускает из виду, что эти ценности – неотъемлемая часть общечеловеческих, в том числе христианских ценностей. От них на самом деле отцы евразийства отказываться вовсе не собирались и прежде всего именно в этом расходились с большевиками, которым кое в чем другом даже симпатизировали. (Сошлюсь на рассуждения о частной собственности известного евразийского философа права Николая Алексеева.)

Кстати, либерально-демократические ценности весьма широко практикуются не только в протестантских странах, как можно подумать, уверовав вслед за Юрием Тавровским в то, что все дело в “протестантской трудовой этике”, почему-то неприемлемой для нас наряду с “приоритетом прав отдельной личности”. Трудовая этика либерально-демократического характера и такая ценность того же ненавистного Юрию Тавровскому типа, как права человека, очень даже присущи не только протестантским государствам, но и всем католическим и многим православным странам Европы, синтоистской Японии, большинству буддийских стран Юго-Восточной Азии, многим мусульманским государствам Азии и Африки. Почему эти ценности не нужны нам, г-н Тавровский вразумительно объяснить не может.

Евразийство Юрий Тавровский выдает за “теоретические наработки” “цвета русской эмиграции 20-х годов”. Но даже если принять как доказательство ссылку на авторитеты, то вполне уместно процитировать весьма почитаемого г-ном Тавровским автора: Лев Гумилев признавал, что тогдашняя русская эмиграция как раз и “отнеслась к евразийству в целом отрицательно”. Среди особенно активных критиков евразийства были Николай Бердяев, Иван Ильин, Павел Милюков. Это ли не цвет эмиграции?

Как известно, евразийское движение родилось и умерло вместе с нэпом, ибо именно с этой политикой большевиков были связаны расчеты евразийцев на перерождение “Евразии”, которую они отождествляли с СССР: вся остальная Европа и вся остальная Азия из этого искусственного понятия исключались. К началу 30-х годов самые истые евразийцы, начиная с основоположника движения князя Николая Трубецкого, отошли от него, а “большевизаны”, как называли в эмиграции просоветских деятелей евразийства вроде Святополк-Мирского, Карсавина, Эфрона, очень плохо кончили: большевики их отблагодарили кого ГУЛАГом, кого расстрелом. Относительно повезло только Савицкому: он в советском лагере выжил, да еще эстафету Льву Гумилеву передал.

А вот свидетельство отца Георгия Флоровского, виднейшего участника изначального евразийства, прозревшего раньше многих других своих сподвижников. “Судьба евразийства – история духовной неудачи”, – писал он в 1928 году. На поставленные жизнью вопросы евразийцы “ответили призрачным кружевом соблазнительных грез. Грезы всегда соблазнительны и опасны, когда их выдают и принимают за явь. В евразийских грезах малая правда сочетается с великим самообманом… Евразийство не удалось. Вместо пути проложен тупик. Он никуда не ведет”. В том же году Флоровский признается другому евразийцу, философу и музыковеду Сувчинскому: “Занимаясь писанием всего этого евразийского кошмара, я чувствую, что мог бы все это время и труд с гораздо большей пользой (и для себя, и для других) потратить на науку… Евразийство для меня тяжелый крест, и притом без всяких компенсаций. Поймите, что в глубине души я его ненавижу и не могу не ненавидеть. Оно меня сломило, не дало мне стать тем, чем я мог бы и должен бы стать. Бросить его, уйти от него, забыть про него было бы для меня высшим счастьем”.