Ольга Аленова - Чечня рядом. Война глазами женщины

– Все в ваших руках, – подвела итог Мадина. – Ваша жизнь, жизнь ваших родителей и друзей и мир на Кавказе.

После занятия я спросила 17-летнего Ибрагима Индиева, что он расскажет своим друзьям в Ингушетии, когда вернется домой.

– Я расскажу им, что увидел море, – подумав, сказал Ибрагим. – И еще что раньше я жил и думал неправильно. Я думал, например, что осетин мне враг. Но здесь у меня лучший друг – осетин. Вон тот, Рамазан.

Ибрагим показывает на своего сверстника, рослого парня в стилизованных под камуфляж штанах.

– А почему осетины и ингуши не любят друг друга? – спрашиваю я.

– Из-за земли. И еще потому, что распускаются слухи, что кто-то кого-то убил, – люди этому верят, и начинается война. И после Беслана много слухов распускают.

– Какие это слухи?

– Если я вам скажу, вы напишете, а потом из-за этого еще кто-то поссорится.

– Твои друзья тебя поймут, когда узнают, что ты подружился с осетином?

– Думаю, не поймут, – опустив глаза, говорит Ибрагим. – Но, может быть, я сумею им все объяснить.

Друг Ибрагима Рамазан Аликов подошел ко мне сам после обеда. Сел рядом на лавочку, показал скачанный в мобильник ролик о том, как в Ингушетии на улице похищают невест.

– Я никогда не думал, что у них все так же, как и у нас. Девушку крадут, потом приходят родители, и, если они и девушка против, ее отдают обратно. Но обычно никто не бывает против – парень заранее договаривается с девушкой. А я всегда думал, что они своих девушек даже не спрашивают!

Рамазан рассказал, как в его село Цалык в Северной Осетии «приехали люди из ЮНИСЕФ и сказали, что народы Кавказа должны быть едиными». Рамазан пошел работать волонтером ЮНИСЕФ – он приходил в младшие классы своей школы и рассказывал детям, что мир на Кавказе зависит только от них.

– Я им говорил, что взрослые все портят и начинают войны, – вспоминает Рамазан, – и, когда мы вырастем, мы должны жить в мире. Но когда мне предложили приехать сюда, я не мог представить себе, что встречу здесь ингушей.

– Ты до этого общался с ингушами?

– Нет, ни разу. В 1992 году погиб мой дядя, он был милиционер, и все вокруг говорили, что виноваты ингуши. Но здесь я многое понял. Нельзя все время помнить зло. Надо прощать.

– Прощать надо все?

Парень задумался. Повертел в руках бейсболку.

– Нет, не все. Беслан, например, прощать нельзя. Виновные должны быть наказаны. А то несправедливо получается.

– А кто виновен?

– Милиция, наверное. Боевики мимо нашего села проехали, и никто их не остановил. Но я точно знаю, что нельзя обвинять в этом весь ингушский народ.

К нам подошел Ибрагим и увел Рамазана купаться в море. Это было совсем близко, и я видела, как парни боролись в воде и пытались друг друга в шутку утопить. Вернувшись с моря, они ушли в душевую, и спустя несколько минут оттуда раздался яростный вопль. Несколько вожатых бросились в душевую, но тревога оказалась ложной: хохочущие парни объяснили, что просто хотели проверить, отреагирует ли кто-нибудь из взрослых на их крик.

– На них даже злиться не выходит, – улыбаясь, сказала завкафедрой психологии Дагестанского университета Патимат Омарова. – Понимаете, это ведь дети войны. И когда они дурачатся, я радуюсь: значит, в них еще не вытравили детство.

– Зачем вы приехали в этот лагерь? – спросила я Патимат, которая вместе с мужем возглавляет в Дагестане общественную организацию «Лига защиты матери и ребенка», а в лагере ведет лидерские курсы для старшеклассников-волонтеров.

– Я сама поверила в эту идею ЮНИСЕФ, – сказала Патимат. – Уже три года каждое лето примерно по 600 детей из разных республик обучаются этой программе. Они отсюда уезжают другими. Вот сейчас мы проводим тренинг по дискриминации – это, я считаю, вообще должно быть включено в общеобразовательную программу в России. Дискриминация – это ведь не только неуважение к человеку другой национальности. Это неуважение к инвалидам, слабым и больным, которых в нашей стране много.

Патимат начинает тренинг. Она делит учеников на четыре группы, условно называя их «безногие», «безрукие», «слепые» и «нормальные». И дает всем одинаковые задания – нарисовать картину, пробежать по кругу, станцевать. «Безногие» очень стараются танцевать – лишь бы не отстать от других групп и выиграть конкурс. «Безрукие» очень стараются рисовать, взяв карандаш губами. «Слепые» с завязанными глазами бегут, спотыкаются и отстают. Они не могут выиграть конкурс, потому что они слабее «нормальных».