Илья Кормильцев - Non-fiction

ИК:Мне кажется, что надумана не тема конференции, а ваше понимание ее. Шевчук, он же живой, и уже далеко не мальчик. Он успел побывать и там, и там. В каком-то смысле принадлежит к контркультуре, в каком-то — шоу-бизнесу. Смотрите на вещи диалектически, а не рассуждайте, как Петька (ты за кого, Василий Иваныч, за красных или за белых?).

Arc, Moscow:А есть это самое «противостояние» между так называемыми «шоубизнесом» и «андеграундом»?

ИК:Разумеется, есть, только не надо его понимать как примитивное столкновение двух банд футбольных фанатов. Шоу-бизнес постоянно вербует представителей так называемого андеграунда в свои ряды, для того, чтоб повысить свою привлекательность на публике и выставить на продажу новые идеи, поскольку самостоятельно шоу-бизнес не может породить ничего творчески нового. Но разумеется, поросят в волчью стаю принимают на вполне определенных условиях, в частности, не рассказывать никому о том, что на самом деле делают волки со свиньями. Разумеется, после этого к андеграунду данных поросят относить уже никак нельзя. Так что, как везде, диалектика, диалектика и еще раз диалектика.

Arc, Moscow:Не кажется вам, что проблема не в наличии шоу-бизнеса, а в его «исскуственности» или, скажем, идеологической поддержки со стороны государства… Не кажется ли вам, что скоропостижная гибель наиболее ярких и нон-конформистких представителей русского рока (ну если так можно обозначить формат) могла быть неслучайной?

ИК:Не только кажется, но я даже кое-что об этом знаю. Только наивные люди могут полагать, что в 1990-е годы определенные государственные структуры целиком сосредоточились на зарабатывании денег и совсем никак не вмешивались в общественную жизнь. Могу только намекнуть на то, что некоторые особо неприятные события были косвенно связаны с теми же людьми, которые в совсем недавнее время «вели» историю с Григорием Грабовым и его сектой.

Завершающее слово:

ИК:Мне показалось, что большинство заданных вопросов говорит о том, что достаточно большое количество людей устало от того, что предлагается им как потребителям идеологической и эстетической продукции. И это очень хорошо, но при этом следует не забывать слова революционной песни — «Никто не даст нам избавленья, / Ни Бог, ни царь и ни герой / Добьемся мы освобожденья / Своею собственной рукой». Самый простой способ восполнить дефицит настоящего искусства подлинной философией и искренней верой — стать самому их источником.

СЕ:Что для Вас значили 1980-е годы? Какие самые яркие воспоминания связаны с этим временем?

ИК:Это было кошмарное время. Время больших иллюзий, которые уже тогда осознавались как иллюзии. Я имею в виду не только СССР, рейганомика и тэтчеризм были ничем не лучше перестройки. И в то же время было понятно, что людей, бегущих за этими миражами, не остановить. Они тебя раздавят — и будут правы. Слишком много сока и сил выжала холодная война из ее основных участников. Средний человек — ничтожное, трусливое животное — не в состоянии так долго играть в космические игры. Это было время, когда страх бомбы сменился страхом толпы. Когда стало понятно, что будущего не будет.

СЕ:Как Вы считаете, востребованы ли сейчас в России ценности, которые принесла в страну «эпоха перемен» 1980-х годов?