Е Ермилова: Яков Петрович Полонский

Хмурая застигла ночь,

На пути - бурьян...

Дышит холодом с реки,

Каплет сквозь туман,

то нельзя сказать, то ли все это так и происходит в реальности, то ли это метафора - мрак и тревога жизненного пути поэта с надеждой на тепло а свет "там, вдали", то ли еще более широкое и отдаленное соотношение тьмы и света вообще, а вернее, и то, и другое, и третье. Нигде нет отступления от правды жизненной ситуации, нигде не угасает трепет единичного, этого мгновения, но все изнутри просвечено возможностью широкого символического толкования.

В творчестве Полонского есть область, в которой реальность так наглядно и естественно обвевается атмосферой тайны: это песня, романс. Многие его стихи прямо "просятся" в песню, если и не имеют мотива, то все-таки в душе поются. Некоторые из них и стали популярными романсами: "Мой костер в тумане светит", "В одной знакомой улице" и др. Что, казалось бы, такого притягательного и "таинственного" в стихах:

В одной знакомой улице

Я помню старый дом,

С высокой, темной лестницей,

С завешенным окном.

Здесь, как и в "Колокольчике", все так обыденно просто и даже Простодушно, словно это и в самом деле та самая единственная улица, Тот самый "старый дом", где все и происходило, а вместе с тем - любая, каждому из нас как бы от века "знакомая улица". "Узнавание" накрепко связано с загадкой, и слова "с высокой темной лестницей" не только реально обрисовывают предмет, но в них невольно слышится дополнительный, долгой традицией накопленный поэтический смысл.

"Загадочная поэзия Полонского до сих пор не нашла себе полного истолкования в нашей критике" - это сказано было в конце прошлого века. Но и сейчас еще не вполне прояснено для нас своеобразие этого поэтического мира. Имя Полонского помещают в длинном ряду хороших второстепенных поэтов. Уместно напомнить негодование Блока: "Публика любит большие масштабы: Полонский уже второстепенность!" Когда-то и Фета помещали в подобный привычный ряд. Неправомерность этого в отношении Фета сейчас достаточно ясна. Необходимо определить истинное место и Полонского в русской классической лирике. Думается, что мы просто до сих пор не прочитали Полонского так полно и сосредоточенно, как он того заслуживает, и читателя еще ждет радость встречи с этим глубоко самобытным поэтом.

Е. ЕРМИЛОВА