Журнал Знамя: Знамя Журнал 7 (2008)

- То есть как? - Иона сжал кулаки и пошел на Казьмина. - А ну пошли к нему, пускай он мне в глаза скажет!

Казьмин засмеялся:

- Вот история! Я Конникова знаю с детства. Не удивляюсь. И вы успокойтесь, обычное недоразумение в его духе. Честно говоря, он был пьяный, когда я к нему пришел. Завтра вместе зайдем и все выясним. Просто, чтобы вы плохого не думали. Потом, когда устроюсь где-нибудь, договоримся, я инструмент у вас выкуплю. Вы только никому другому не продавайте, ладно?

Казьмин не ждал ответа, ясно, что закруглил разговор из воспитанности.

Ионе не хотелось оставаться одному, ему как раз и нужен был незнакомый вежливый человек, чтобы передохнуть внутри себя, и он предложил:

- Товарищ Казьмин! Приглашаю вас в ресторан “Националь”. Прошу вас, пойдемте! У меня, сами видите, какое положение - шагу ступить негде. А там красота!

Казьмин согласился.

Иона в первый раз пришел в “Националь” не на работу. Но не смущался. А вел себя как полагается в таких случаях. В гардеробе дежурил Айрапетов и новый мужчина офицерского вида.

Айрапетов кивнул Ионе с приветом:

- Покушать зашел, Иона? Правильно, сегодня Прохор Семенович за главного, киевские котлеты первый сорт, рекомендую.

Иона поздоровался и сдал шляпу. Казьмин сунул кепку в карман.

Айрапетов протянул руку к нему:

- Давайте, дорогой, вашу кепочку, я ее пристрою. Окажем и ей уважение. Тут такое место, что всем хорошо.

После таких слов настроение у Ионы поднялось на высоту.

Сели, Иона заказал блюда, выпивку, фрукты. Как положено.

Разговорились. Казьмин пил мало, в основном ел.

Рассказал, что освободился из Онеглага в Архангельской области.

Иона пропустил мимо ушей, не стал расспрашивать.

Заговорил о своем:

- Я вот только что с работы уволился. Здесь, в “Национале”, работал. В гардеробе. Хорошая работа.

- А почему же уволились?

- По собственному желанию, - Иона выпил сразу три рюмки водки и теперь говорил свободно, - мне как-то неудобно стало. Отчего, почему, не понимаю. Ничего плохого не сделал. А неудобно. Думаю теперь переменить свою жизнь.

Казьмин кивнул:

- Правильно. Если решили, надо менять. Вы человек молодой, крепкий. Жизни ого-го как много, ее сколько хочешь - столько и меняй! Вот мне под пятьдесят, а я только начинаю жить.

Иона налил водку и предложил тост за новую жизнь. Выпили.

Казьмин говорит:

- Между прочим, вы не бойтесь, что вам неудобно. Вы по мягкости характера так выражаетесь - “неудобно”.

- Ну, стыдно, что ли. Только если на пустом месте - так это разве стыд?

- А откуда вы знаете, что на пустом? Вот вы и слово подобрать не можете, а рассуждаете. Не обижайтесь. Я для себя давно слово подобрал. Если бы не стыд - я бы уже на том свете был. Нас кормили совсем плохо. А работать, сами понимаете, велят за десятерых. Ну, конечно, умирали люди: и кто вкалывал, и кто филонил - по состоянию здоровья. Между прочим, рекордистов хоронили в белье. Остальных - без всего. Было такое распоряжение. Кто рекордист, тому премблюдо - котлеты с макаронами. Я вам точно скажу: премблюдо, как добавка к жизни, очень важно и отлично. Но главное - я рекордистом стал из-за подштанников. Чтобы похоронили в белье. Голому лежать стыдно. Ну вот - живой. Выпьем за все за это!

Иона поднял свою рюмку и чокнулся с Казьминым.

Выпили.

Принесли котлеты по-киевски. Иона с размаху ткнул вилкой в самую середину - фонтаном брызнуло масло - прямо на костюм. Казьмин присыпал солью и заверил, что следа не останется.

Ночевать поехали к Ионе. Казьмин улегся под роялем. Утром, когда Иона еще спал, Казьмин ушел в неизвестном направлении.

Ну, так. А жить надо.

Прошло с момента увольнения месяца три, а Иона почти каждый день ходил к “Националю” - вроде инкогнито. Полюбуется зданием, обойдет кругом. И так далее. Скучал без любимой работы и коллектива.

Ходил-ходил и решил предпринять что-нибудь бесповоротное.

Первым делом зашел к Айрапетову. Как-то так получилось, что за время с момента увольнения Иона с Айрапетовым не сказал и двух слов. А тут нанес визит.

Айрапетов обрадовался:

- Ну, наконец-то. А то в одной квартире живем - и ни гу-гу.

- Я зашел спасибо сказать и за все поблагодарить. И с просьбой тоже: я на долгое время уеду, так вы присмотрите за комнатой. Я оставлю деньги для квартплаты. Не трудно?

Айрапетов заверил, что не трудно. Конечно, тактично спросил, куда Иона уезжает. Иона отговорился, что это неважно. Мол, даст о себе знать.

Айрапетов насторожился и шепотом рассказал, что Пичхадзе уволили, вроде по поводу наступления пенсионного возраста, но на самом деле - никто не уверен. Так не связано ли поведение Ионы с этим?