Олег Кашин - Всюду жизнь

А они вернутся. По крайней мере, сейчас их продвижение по направлению к Москве ничем не уступает по легкости движению колонн автобусов с узкоглазыми башибузуками из Оша в Бишкек. Власть не в состоянии ответить на их наступление ничем, кроме тех же «Наших» и идиотской виртуальщины государственных телеканалов. Нацболы уже месяца три озабочены исключительно вызволением полусотни своих политзеков из тюрем. Отчаянная попытка Яшина, отказавшись от невзлинских денег, построить самостоятельное протестное движение – которое и против тех, и против этих, – разбивается вдребезги о совково-яблочное воспитание самого Яшина, не позволяющее ему уйти дальше скучных оргсобраний с обязательным протоколом, который, кажется, пишется каким-то антикварным чернильным пером вроде тех, что в детстве я видел на почте, и немедленно отправляется в партийный архив «Три слепых» на Большой Дмитровке. Иными словами, никакой третьей силы нет и быть не может – есть только пресловутая политэмиграция с одной стороны и не менее пресловутая власть с другой.

Надо определяться. И я, кажется, определился: русское революционное движение начала двадцать первого века создавалось на моих глазах, а то и при моем участии, но сейчас это ничего не значит – как говориться, «мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне». Революция окончена. Страна дороже.

В детстве приятно делать открытия. Помню, как меня в семь лет поразил найденный где-то календарь восемьдесят первого года: оказалось, его можно было использовать и в восемьдесят седьмом, все даты и дни недели совпадали – понедельник одного года был понедельником другого, вторник – вторником и так далее.

От открытия захватило дух. Долго еще, если мне попадались старые календари, я сравнивал их и радовался (непонятно, правда, чему), если годы оказывались «одинаковыми».

Третье октября в этом году – воскресенье, как и одиннадцать лет назад. Не хочется проводить параллелей, тем более что их нет. Защитник Белого дома образца девяносто третьего года, советский неудачник, не сумевший найти себя в постсоветском мире, оказался не более чем промежуточной ступенью между защитником того же дома в девяносто первом (тот же советский неудачник, но еще верящий в то, что во всем виноваты коммунисты) и ныне дежурящим там же офицером Федеральной службы охраны (баррикада, в свою очередь, трансформировалась в кованый забор).

С ними, дорогими моему сердцу офицерами ФСО, в последний раз в неформальной обстановке я встречался совсем недавно – в воскресенье на Красной площади. Об этом (не о нашей встрече, а о сопутствовавших ей обстоятельствах) сообщали, хоть и бестолково (потому что со слов пресс-службы ГУВД), практически все газеты и информагентства. И это понятно – колонна с транспарантом «Путина в отставку» не каждый день ходит по Красной площади, если быть точным – не ходит никогда. А в этот раз пошла, прорвалась к Мавзолею, потом помитинговала на Лобном месте и разбежалась практически без потерь на Васильевском спуске.

Строго говоря, это действительно было правонарушением. С тем, что на Красной площади нельзя митинговать, еще можно спорить, но демонстранты-антипутинцы вдобавок перелезли через ограждение у Мавзолея, а ограждение явно не для того поставлено, чтобы через него кто-то перелезал. Я не иронизирую – действительно, если эти, слава Богу, мирные демонстранты спокойно проникли на режимную охраняемую территорию, кто помешает в следующий раз пролезть туда очередной Зареме Мужахоевой? Куда смотрит милиция?

Впрочем, милиция, надо отдать ей должное, смотрела в нужную сторону – другое дело, что непонятно, почему режимная зона у кремлевской стены охраняется только одним милиционером, который, увидев демонстрацию, заперся в Мавзолее. Самое интересное было дальше.

Оказывается (детские открытия продолжаются), на Красной площади в толпе туристов постоянно находится достаточное количество упомянутых выше офицеров ФСО. Они, незаметные с первого взгляда, дали о себе знать практически немедленно после того, как милиционер спрятался в Мавзолее. Но объектом интереса этих людей стали не демонстранты.

Пока милиционер из Мавзолея ждал подмоги в виде патрульной машины, ФСОшники сосредоточенно отлавливали в толпе (а толпа была большая – на площади находилось несколько десятков экскурсионных групп) людей с фотоаппаратами и видеокамерами. Старушка то ли из Германии, то ли из Штатов (не спросил), которую заставили стереть все сделанные цифровым фотоаппаратом снимки суматохи у Мавзолея, наверняка еще долго будет вспоминать невежливого русского в штатском, выкручивавшего ей руку. Впрочем, нам с вами до эмоций этой старушки нет дела, так же как ей наверняка в свое время не было дела до бомбардировок Белграда или Багдада. Но ФСОшники гонялись не за старушкой и не за демонстрантами. А за журналистами.