Армен Гаспарян - Операция Трест. Советская разведка против русской эимиграции. 1921-1937 гг.

25 августа генерал был расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда.

Пожалуй, наряду с бароном Унгерном генерал Анненков — самая противоречивая фигура Белого воинства. Широкую известность получило открытое письмо бывшего полковника Генерального штаба Колесникова: «Внимательно прочтите мемуары этой канальи с челкой, и вы увидите, в какое он геройство ставит свое неподчинение адмиралу Колчаку. Человеку, которого знала вся страна, кто был овеян славой, о ком рассказывали легенды, чье имя было на устаху каждого». Однако по числу сложенных о нем легенд Анненков намного опередил Верховного правителя России. Расскажу лишь самую популярную: уходя со своим войском в Китай, генерал приказал артиллеристам блеснуть напоследок мастерством. Фейерверкеры так точно укладывали в степи снаряд за снарядом, что на земле возникла угрожающая надпись: «мы вернемся». Анненков сдержал свое слово. Он вернулся на Родину, но совсем не так, как ему хотелось...

О нем до сих пор мало что известно. Лишь общие сведения, маленькая тележка достоверных фактов и целый вагон туманных слухов. А между тем именно он стал первой жертвой незримой войны в Париже между советской разведкой и русской эмиграцией.

Николай Августович Монкевиц родился 22 ноября 1869 года в небогатой дворянской семье й Польше. Окончил второй кадетский корпус, Павловское училище, Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду. Военную службу начал проходить в должности помощника старшего адъютанта Варшавского военного округа.

31 октября 1910 года на него были возложены обязанности заведования военно-статистическим делопроизводством части первого обер-квартирмейстера, ас 1 июня 1914 года — особым делопроизводством Главного управления Генерального штаба. С этого момента в его руках фактически сосредоточилась вся разведывательная и контрразведывательная работа в русской императорской армии.

Во время Первой мировой войны был в действующей армии. Начальник штаба 30-го корпуса, командир 71-й пехотной дивизии. Стал георгиевским кавалером. Казалось бы, в час суровых испытаний место профессионала такого уровня явно не в окопах. Но это только на первый взгляд. Ставка Верховного главнокомандующего предоставила возможность контрразведчикам работать по их собственному усмотрению, без общего руководства. А коли так, то и генералитет не обращал на них никакого внимания. В результате в штатах контрразведывательных отделений не предусматривалось должностей следователей, а гражданские и даже военные юристы не имели в большинстве своем опыта раскрытия шпионских дел, работы с агентурными материалами, сводками наружного наблюдения, перлюстрированной корреспонденцией, не обладали знаниями о деятельности иностранных разведок.

Да и к самому Монкевицу многие относились более чем прохладно. Граф Игнатьев писал в своих мемуарах: «Тонкий был человек Николай Августович: он был со мной всегда очаровательно любезен, но прочитать его мысли было тем более трудно, что он мог их хорошо скрывать за своей невероятной косоглазостью. Невозможно было угадать, в какую точку он смотрел. Помощником себе он взял Оскара Карловича Энкеля, тоже умевшего скрывать свои мысли. Оба они держались обособленно от остальных коллег, совершенно не считались с их мнением и своим обращением со мной ясно давали понять, что они являются хотя и косвенными, но единственными непосредственными начальниками военных агентов.

Они держали себя европейцами, людьми, хорошо знакомыми с заграничными порядками, и вместо плохой штабной столовой всегда приглашали запросто позавтракать в «Отель де Франс» на Большой Морской — там по крайней мере ни вызовы начальства, ни вопросы посетителей не могли помешать интимной беседе.

Много таинственного и необъяснимого, в особенности в русских делах, оставила после себя мировая война, и первые загадочные совпадения обстоятельств начались для меня именно в это памятное утро 24 июля. Чем, например, можно объяснить, что во главе самого ответственного секретного дела —разведки — оказались офицеры с такими нерусскими именами, как Монкевиц, по отчеству Августович, и Энкель, по имени Оскар?»

После большевистского переворота Совет солдатских депутатов предложил Монкевицу возглавить 4-ю армию. Убежденный монархист, генерал-лейтенант отказался и был освобожден от занимаемой должности. До июня 1918 года он был в распоряжении бывшего командующего Румынским фронтом генерала Щербачева, где пытался не допустить разграбления имущества русской императорской армии провозглашенным украинским правительством Центральной рады. В результате на него было совершено покушение, после неудачи которого самостийниками был отдан приказ об аресте Николая Августовича. Эти события вынудили его эмигрировать в Западную Европу.