Газета Литературка - Литературная Газета 6241 (37 2009)

В Северо-Восточном округе Москвы открылся Центр фигурного катания. Новый центр "Мечта" носит имя трёхкратной олимпийской чемпионки, 10-кратной чемпионки мира Ирины Родниной, которой 12 сентября исполнилось 60 лет.

Санкт-петербургская актриса Ксения Раппопорт получила премию только что завершившегося 66-го Венецианского фестиваля Кубок Вольпи за лучшую женскую роль в итальянском фильме "Двойной час" режиссёра Джузеппе Капотонди.

ОЧЕВИДЕЦ

Анатолий МАКАРОВ

Читаю сочинения молодых писателей - и тех, кто моложе меня лет на пятнадцать, и молодых реально, не достигших ещё, как говорится, возраста Христа, - и почти всякий раз натыкаюсь на одну характерную деталь. Точнее, на одну и ту же порой осознанную, порой невольно проскользнувшую ноту. Как бы её поделикатнее назвать? Решаюсь на "последнюю прямоту" - речь идёт о ностальгии по советским временам. Не то чтобы принципиально выстраданной, политически ангажированной, скорее, лёгкой, летучей, вот уж действительно, "печаль моя светла", но несомненной.

Опять же не решусь сказать, что в этой светлой печали просматривается какая-то чёткая социальная программа или призыв к действию, скорее, это настроение, душевная спонтанная склонность, но, повторяю, именно этим и интересная. В конце концов сочинители в большинстве своём - не борцы и не теоретики, вырабатывать доктрины и обсуждать концепции не их функция, их дело улавливать те флюиды, звуки и образы, которые витают в общественной атмосфере. Опровергать их железными, абсолютно доказательными, логически безупречными аргументами решительно бесполезно. Ну расскажу я молодым коллегам о пристальном внимании Главлита, от которого не ускользала ни одна строчка, об очередях за джинсами и дамскими сапогами, о том, что поездка в Париж была более несбыточной, нежели полёт на Луну, да мало ли ещё о чём, они кивнут, сочувствующе усмехнутся и пропустят все эти аргументы мимо души. Или сердца. Во всяком случае, мимо своего творческого сознания.

И это вполне понятно, потому что тоскуют они не "ради", а "вопреки". Вопреки тому, что их окружает - наглой роскоши и беззащитной бедности, меркантильности, подмявшей все прочие человеческие эмоции, культу кулака и пистолета, превращённого в главное выразительное средство кинематографа и литературы. Они смотрят старые фильмы, в которых люди страдают не из-за недостатка "бабла", а по поводу неразделённой любви и по другим неведомым ныне высшим причинам, на семейных праздниках слушают песни и стихи, которые помогали их родителям оставаться людьми посреди обыденной скудости и перманентного дефицита, наконец, краем сознания они вспоминают своё собственное детство с его наивными заповедями дружбы и безграничной верой в справедливость и бескорыстие. Компенсировать их утрату не в состоянии никакие джинсы и никакие мобильные телефоны. Тем более что эти замечательные предметы давно сделались такой данностью заурядного быта, которая никак не в состоянии воспламенить воображение поэта. "Радио есть, а счастья всё нет", - констатировал когда-то печальный остроумец, и это наблюдение справедливо на все времена: счастье - вещь, разумеется, недостижимая, но жить по-настоящему и тем более творить можно, лишь ежеминутно опровергая эту недостижимость душевным трудом.

Потому я не склонен впадать в панику по поводу того, что художественное сознание безотчётно клонится влево. Оно всегда очень чутко реагирует на тот, иной раз ещё неосознанный духовный спрос, который назревает в обществе, и выливается порой в самые причудливые формы.

Я хорошо помню, как в конце 60-х воображением молодёжи, и прежде всего богемной, литературной, театральной, художнической, вдруг завладели внешние атрибуты дореволюционной дворянской России. Возродился интерес к цыганскому романсу, к первым незакатным звёздам "Яра" и "Стрельны", а заодно и ко всему тогдашнему загульному обиходу. Огромным тиражом разошлась пластинка с записями императорских военных маршей. Из забвения были извлечены весельчаки-сатириконцы, обличавшие российскую буржуазную обыденность, но её же и воспевшие. Получили распространение шлягеры, более или менее умело стилизованные под начало века, - пресловутые "Конфетки-бараночки" и, само собою, декоративно липовый "Поручик Голицын".