Иосиф Вихнин - Люди с чистой совестью

— Мы уже не армия. Мы теперь штрафбат. Штрафной батальон.

Час от часу не легче. Оказывается, он только что побывал в агентстве по природопользованию и его там предупредили, что отныне ему придётся вести очень серьёзную борьбу за государственный заказ на лесовосстановительные работы, охрану и защиту лесов. Потому что теперь аукционы решено проводить таким образом, чтобы в каждом районе Прикамья непременно шла конкурентная борьба за госзаказ.

Очень интересно. С кем же должен конкурировать директор государственного учреждения «Пермлес» Игорь Старцев? С директором государственного предприятия «Пермсельлес» Александром Свириденковым? Но они отнюдь не считают себя конкурентами. Потому что конкуренция — это вытеснение соперника по рынку. А они друг друга вытеснять из прикамской тайги вовсе не собираются. Тем более что работают в разных сегментах лесного комплекса и у каждого — свои особенности ведения хозяйства. И если бы вдруг какой-то из гослесхозов выиграл на аукционе лот по сельским лесам, то Старцев тут же пригласил бы «Пермсельлес» в качестве подрядчика. Почему?

— Да потому что этого требуют интересы государства, — уверен Игорь Старцев. — Никто не знает особенности сельских лесов лучше, чем работники «Пермсельлеса». А мы лучше других знаем основные массивы государственного лесного фонда. Какие же мы конкуренты? Мы соратники…

Но с кем тогда они должны бороться за государственный заказ?

С частными предприятиями, которые хотят заполучить доступ к лесному фонду, — а охотников на это немало. Старцев нашел время, разыскал самых настырных из этих охотников. И стал выяснять, с какой целью они идут на аукцион. А они и не скрывают: за большими барышами идут. Пришлось популярно им разъяснить, что государство очень плохо оплачивает работу лесников — субвенции на ведение хозяйства составляют всего тридцать-сорок процентов фактических затрат. Поэтому лесхозам приходится активно перерабатывать древесину, чтобы тем самым заработать и на ведение лесного хозяйства, и себе на жизнь. Но примерно половина районов Пермского края — это так называемая зона низкотоварных лесных ресурсов.

— А мы туда и не рвёмся. Нам надо, чтоб лес был отличный. И чтоб рядом с хорошими автодорогами. А гиблые участки пускай государственным лесхозам достанутся.

Такой подход у этих коммерсантов. И, как выразился один из них, не надо ему рассказывать сказки об уходе за лесом. Он не собирается выращивать деревья. Хорошая ель вырастет разве что лет за семьдесят-восемьдесят. Он что мыла поел, чтобы ждать отдачи так долго? Нет, ему деньги сегодня нужны…

Вот это выпускник Ленинградской лесотехнической академии Игорь Старцев и называет штрафбатом: профессионалов высокого уровня пытаются сегодня поставить вровень с нечистыми на руку лавочниками. Да ещё бросают на заведомо гиблые места, куда хитрого частника не заманишь. Чем же, спрашивается, проштрафились лесоводы Прикамья? Те же, допустим, работники «Пермсельлеса»? Неужто трудились плохо? Я стал изучать официальную статистику. Сорок три года система управления сельскими лесами сполна обеспечивала потребности агропромышленного комплекса в древесине и других ресурсах. К началу нынешних реформ сельские лесхозы ежегодно производили около трехсот тысяч кубометров пиломатериалов, сотни тысяч квадратных метров столярных изделий и клееных конструкций, тысячи комплектов усадебных домов. Этот ежегодный выпуск товарной продукции составлял примерно 3,7 миллиарда рублей в нынешнем эквиваленте. И при этом делянки свои содержали в таком порядке, что потенциал сельских лесов не только не был истощен, но ещё и приумножен. Загляните в материалы обследований, проведённых специалистами Пермской и Нижегородской лесоустроительных экспедиций. За минувшие четыре десятилетия значительно улучшена структура сельских лесов; увеличены площади зеленых насаждений ценных пород; выросли запасы древесины в расчете на гектар насаждений. А объём ежегодно «поспевающей» древесины, который можно снимать с лесной нивы без ущерба природе, вырос за это время в два с лишним раза.

То есть эти люди вдвое приумножили для государства вверенные им богатства природы. И за это теперь государственные лесхозы разжаловали: в краевом агентстве по природопользованию уже объявлено, что отныне отпуск древесины им разрешается только на аукционной основе. Для районов, где ведение лесного хозяйства сегодня убыточно, это означает стопроцентное банкротство.