Валентин Алексеев: Варшавского гетто больше не существует

…В каждой стране при каждом строе встречаются злоупотребления властью, грубость и нечестность чиновников, неравенство прав. Но в стране, оккупированной немцами, это были не случаи и не злоупотребления. Это была система. Это была не грубая выходка индивидуума, не преступление, это была солидно, с немецкой спокойной точностью, с полным чувством легальности выполняемая нормальная административная деятельность, исполнителями же были добропорядочные граждане, хорошие отцы семейств, а не какие-то патологические типы. Патологической была система…"

Гитлеровцы стремились расколоть и натравить друг на друга жителей Польши, играя, иногда не без успеха, на самых низменных инстинктах. Польских граждан немецкого происхождения или имеющих немецких родственников записывали в немцы и давали им разнообразные привилегии. Было множество категорий таких «немцев»: фольксдойчи, штаммдойчи, кашубы, мазуры, силезцы, гурали. Часто такая запись проводилась насильственно, ей подвергались целые предприятия, учреждения и деревни. Особыми привилегиями пользовались немцы из Германии. Немцы селились в особых кварталах, посещали особые парки, кинотеатры, магазины и рестораны, куда полякам вход был запрещен и где товары были в большем выборе и по более низким ценам. Некоторые преимущества, впрочем, довольно незначительные по сравнению с поляками, получали на территории Генерал-губернаторства украинцы, русские и белорусы. Меньше всего прав было оставлено евреям, которым гитлеровцы старались противопоставить все нееврейское — «арийское» — население Польши.

При заметных успехах оккупантов в разъединении населения порабощенной страны ненависть к захватчикам со стороны всего польского общества, практически всех его классов, слоев и политических партий крепла изо дня в день. Ни крестьянин, обремененный обязательными поставками, а нередко просто сгоняемый с земли, ни рабочий, которого лишили элементарных гражданских прав, посадили на голодный паек и который жил под постоянной угрозой отправки на работы в Германию, ни интеллигент, лишившийся средств к существованию в результате закрытия учебных, научных и культурных заведений, издательств, ни фабрикант, купец и помещик, собственность которых повсеместно переходила в немецкие руки, ни чиновник, выгнанный с работы или оттесненный на низшие ступени служебной лестницы, ни, наконец, офицер, избежавший лагеря для военнопленных и скрывающийся в подполье, — никто не мог и не хотел мириться со сложившимся положением. Экономическая и политическая система, созданная оккупантами в Польше, позволяла существовать только немцам и тем из поляков, кто отрекся от своей нации и записался в фольксдойчи, штаммдойчи и т. п. Люди, решившие остаться поляками, не могли существовать, зарабатывать на еду, на одежду, не нарушая на каждом шагу гитлеровских законов и распоряжений — вольно или невольно, чаще сознательно, чем неосознанно.

Стихийное сопротивление мероприятиям оккупантов было повсеместным. Рабочие трудились нарочито медленно, портили сырье, инструмент, готовую продукцию, работали на сторону; крестьяне, в свою очередь, уклонялись от поставок. Процветали контрабанда, черный рынок, изготовление фальшивых документов и справок, кража материалов, принадлежащих немецкому государству и частным немецким фирмам. Подобная деятельность — не похвальная в нормальных условиях — была необходимым и неизбежным выражением воли народа Польши выжить наперекор гитлеровской политике террора и удушения голодом.

С первых же дней оккупации повсюду начались нелегальные сходки. Люди слушали зарубежное радио и распространяли перепечатанные на машинке сообщения. Многие доставали и прятали оружие. До конца 1939 г. в стране появилось около пятидесяти подпольных периодических изданий, а за все время гитлеровского владычества их число перевалило за тысячу. Многие из них вышли десятками и сотнями номеров, а тираж некоторых газет достигал десятков тысяч экземпляров.

Общепольским центром борьбы против оккупантов стала Варшава. Здесь возникли и работали руководящие органы почти всех подпольных организаций общенационального значения, здесь же находились основные кадры этих организаций, в Варшаве были предприняты наиболее значительные акции польского Сопротивления. Однако поначалу обстановка вынуждала подпольщиков ограничиваться организационной работой, мелким саботажем и пропагандой. Остроумные и предприимчивые люди, главным образом молодежь, малевали аршинными буквами лозунги на стенах домов, развешивали на фонарях и кладбищенских воротах таблички с надписями «только для немцев», переставляли на важных перекрестках с большим движением немецкого автотранспорта дорожные указатели, забрасывали на трамвайные провода польские национальные флаги, всяческими способами преследовали мелких негодяев, выслуживавшихся перед немцами…