Андрей Столяров: Будущий огонь

Разумеется, представление о «суверенной демократии», как и всякая мифологема, опиралось на реальное основание. Каждая страна имеет некие национальные особенности, обусловленные ее географией, ее историей, ее культурой, и эти особенности, как правило, находят отражение в политическом дизайне страны. Префекты во Франции, соответствующие по статусу губернаторам в России и США, тоже не избираются, как это происходит в Америке, а назначаются центральной властью. Однако демократии во Франции, конечно, не меньше, чем в Соединенных Штатах. Система с доминирующей партией, то есть с партией, которая безраздельно господствует в электоральном пространстве, раз за разом побеждает на выборах и образует парламентское большинство, существует в отдельных странах, в частности в Японии, где либерально-демократическая партия находилась у власти почти 40 лет, а также в Швеции и Италии, где в течение многих десятилетий правили социал-демократы и христианские демократы. Однако никому и в голову не приходит назвать эти страны недемократическими. А ограничения на пропаганду экстремистских воззрений присутствуют в законодательстве большинства европейских стран. И все же, вероятно, прав был Михаил Горбачев, считающий, что эти изменения в российских законах нельзя оправдать теориями «суверенной» или «управляемой» демократии. «Ограничения, которые могут оказаться необходимыми в ситуациях, угрожающих самому существованию государства и жизни людей, должны рассматриваться как временные, а не возводиться в принцип. ... Подобные определения искажают суть демократии – точно так же, как искажали ее концепции “социалистической” или “народной” демократии» [6].

Видимо для того, чтобы ослабить критику, была выведена на сцену декоративная оппозиция. Перед выборами в Государственную Думу 2007 г. в срочном порядке, путем слияния трех мелких партий, была образована «Справедливая Россия», которую возглавил председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Эта партия позиционировала себя в качестве социалистической и оппозиционной, правда оппонирующей не президенту, а лишь «Единой России». Идея здесь была очевидна. «Тот, кто доволен вообще всем или хотя бы только фигурой главы государства, должен голосовать за «ЕдРо». Тот же, кто чем-то недоволен, может отдать свой голос вновь возникающему объединению. ... Тем самым он все равно проголосует за партию власти, только в иной ее ипостаси» [7].

Что же касается реальной демократической оппозиции, то она была полностью маргинализована. Во-первых, она была отрезана от источников финансирования: каждый российский бизнесмен отчетливо понимал, что, поддерживая своими средствами демократов, он сильно рискует. Во-вторых она была вытеснена из пространства масс-медиа: пресса и телевидение сообщали только о ее уличных акциях, которые неизменно квалифицировались как экстремистские. И в-третьих, против нее на всю мощь использовался административный ресурс. Леонид Гозман, один из лидеров «СПС», писал: «Нам нарисовали 0,9% на последних выборах (отдельное спасибо господину Чурову [1]и не зарегистрировали на выборах в субъектах РФ в октябре – везде якобы были неверно оформлены подписи» [8].

Ничего удивительного, что в такой ситуации на выборах 2007 г. «Единая Россия» одержала блистательную победу. Она получила в Государственной думе 70% мест, что вместе с 8% «Справедливой России» составило конституционное большинство. При этом «Союз правых сил» набрал, по официальным данным, действительно лишь около 1% голосов, а «Яблоко» немногим больше – 1,6%. Обе партии в парламент, разумеется, не попали.

Теперь можно было завершать строительство вертикали. На президентских выборах 2008 г. была успешно осуществлена стратегическая операция «преемник»: новым президентом страны, набрав 70% голосов, стал Дмитрий Медведев, один из ближайших соратников Владимира Путина, а сам В.В.Путин, чтобы не отпускать рычаги, возглавил правительство и стал лидером «Единой России». Тем самым он сохранил контроль как над парламентом, так и над значительной частью исполнительной власти.

Далее последовали изменения в Конституции. Срок президентских полномочий был увеличен до шести лет. Одновременно до пяти лет был увеличен срок полномочий депутатов Государственной Думы. Механизм власти в России был таким образом окончательно сформирован. Стало понятно, что та команда, которая образовалась в начале 2000-х годов, намеревается править страной в течение ближайших десятилетий: по крайней мере 4 года – президент Медведев, затем 12 лет, согласно новым законам, – президент Путин, затем опять 12 лет – президент Медведев.