Михаил Ахманов - Искусительный титул

Я думаю – или, скорее, надеюсь, – что такие академии на первых порах не торговали званиями и самопальными дипломами и не дарили членством новых русских бизнесменов. На что же они жили? Ведь всякая организация, в том числе – общественная, не ведущая коммерческой деятельности, должна иметь бюджет и отчитываться в налоговых органах, у нее должны быть место регистрации, хотя бы небольшой офис, а еще – руководитель и бухгалтер. Много ли для этого требуется денег?

Уверен, что "академия честолюбцев" с сотней участников вполне может существовать на членские взносы, имея примерно такой же бюджет, как наш Союз писателей. При этом у академии есть явное преимущество: мы, писатели, не можем принять к себе какое-нибудь важное лицо, способное обеспечить нам пристанище, а у академиков с этим нет проблем. Если устроители работают в ВУЗе или НИИ, то руководство учреждения, тоже сделавшись академиками, решит многие вопросы.

Мне остается добавить, что подобные академии, созданные в силу честолюбивых устремлений, со временем трансформируются в первый тип, который я обозначил как мошеннический. Происходит это двумя путями: либо мошенники проникают в академию извне под видом новых членов и, будучи людьми инициативными, перехватывают главенство; либо устроители академии сами деградируют и начинают торговать членством в ней. Иногда оба процесса идут параллельно.

3. Нормальные академии – то есть внегосударственные сообщества специалистов, созданные для творческого общения, а не для тщеславных утех. Сразу отмечу, что организации такого рода мне неизвестны, но я очень надеюсь, что они существуют. Если так, то они не являются чем-то феноменальным или специфически российским, а полностью вписываются, так сказать, в международные понятия о подобных «клубах по интересам». К ним у меня лишь одна претензия: если они зарегистрированы как академии, то зачем выбрана именно эта форма – при наличии других, более подходящих?

Напомню, что существует несколько форм и, соответственно, названий общественных организаций, причем для нашей страны традиционным является не столько «академия», сколько «союз». Во всем мире профессиональные объединения называются «союзами» (профсоюзы), а в СССР и России имелись и имеются Союзы писателей, художников, композиторов, журналистов и так далее. Почему же не быть Союзу корабелов, Международному инженерному союзу, Научному гуманитарному союзу или, наконец, Союзу парапсихологов планеты Земля? Кроме термина «союз» есть и другие – научное общество, ассоциация, объединение, профессиональная гильдия… Однако коммерческий выход не тот. Кто член союза – союзник? Но у этого слова уже есть совсем другой смысл. Член общества – общественник? Член гильдии – гильдиец? Даже представить смешно, не говоря уж о производных от «ассоциации» и «объединения». А член академии – академик! Сакральный титул, ведущий прямиком в небожители!

Как отмечает Эдуард Кругляков, в России на 2000–2001 гг. было зарегистрировано порядка ста двадцати общественных академий, не считая различных фондов и центров, причастных тем или иным образом к лженауке. Выше я оценил количество «академиков» в сорок-шестьдесят тысяч, для чего имеются реальные основания: если в каждой академии хотя бы сотня участников, это уже дает двенадцать тысяч человек. Но только в МАИ (Международной академии информатизации) пятнадцать тысяч членов, что требует существенно увеличить первоначальную оценку. Конечно, многие персоны входят в две, три, четыре или пять академий, но даже с учетом этого обстоятельства академиков у нас, вероятно, тысяч пятьдесят. То есть по академику на три тысячи населения, считая с детьми, младенцами и слабоумными. Академики, естественно, стремятся в столичные города, в Москву и Петербург, и разумно предположить, что тут их плотность на порядок выше – по академику на двести-триста человек. Куда бы ни пошел москвич или петербуржец, в кино, универсам, поликлинику или на прогулку в парк, он обязательно столкнется с десятком этих титанов мысли. Факт поистине уникальный, предмет для гордости, ибо наука в лице академиков не просто приблизилась к народным массам, но, можно сказать, слилась и воссоединилась с ними. Когда-то Ленин сказал, что всякая кухарка будет управлять государством, но мог ли он представить, что всякая кухарка за сравнительно скромную сумму сможет сделаться академиком? Полагаю, такое вождю мирового пролетариата не снилось даже в страшном сне.