Дмитрий Галковский: Утиная правда 2005 (2)

Есть и другой тип политических деятелей. Предположим, Гитлер действительно жил с племянницей и пил мочу. Почему бы и нет? Начал карьеру венским сутенёром, на несколько месяцев попал в тюрьму за мелкое мошенничество, от фронта уклонился, симулировав психическое расстройство, после развала Австро-Венгрии эмигрировал в Баварию, женился на негритянке из бродячего цирка, некоторое время кочевал с ней по Германии, выступал в шапито карточным фокусником. Однажды обратил на себя внимание Рёма. Рём встретил его после выступления с букетом роз, начался бурный роман. Ради миньона Гитлер бросил жену и ребёнка, стал выступать лектором от национал-социалистической партии. Далее по всем пунктам.

Только возможно это было бы только в том случае, если национал-социализм был в Веймарской Германии течением подставным, специальным, сделанным понарошку силами другими и для других целей. Например, если бы НСДАП финансировали не англичане, делающие ставку на единую Германию, а французы, стремящиеся Германию развалить и присоедить католический Рейн.

Есть в современной России страшно радикальный политический деятель. У него есть всамделишная партия, печатный орган. Его постоянно показывают по телевизору. Эмблема его политического движения — гибрид фашистской и большевистской символики.

Биография? Родился в 1943 году, в семье мелкого бериевского палача (младший офицер МГБ, работавший в тюрьме и конвоировавший заключённых). Окончил восьмилетку в Харькове, занимался хулиганством и воровством.

Начало серьёзное. Конечно не для партийного лидера, а для рядового штурмовика или красногвардейца. Но вот дальше…

Дальше у нашего героя происходят какие-то «проблемы». Его подельника арестовывают и приговаривают к расстрелу. Однако сынку офицера внутренних войск удаётся избежать срока, более того, он завязывает с уголовщиной, заводит знакомства с местной поэтической богемой и быстро уезжает из безнадёжного Харькова в волшебную Москву. В Москве мгновенно обрастает связями в среде оппозиционно настроенной интеллигенции. Правда не столько в качестве поэта и писателя, сколько в качестве… портного. Худо-бедно, в 1973 году нашего нецелованного героя, наконец, вызывают в первый раз в КГБ и предлагают стучать на друга. Друг оказывается ни много ни мало венесуэльским послом Бурелли. Храбрый портняжка гордо закидывет ногу на ногу и заявляет растерянному кегебисту: «А я не буду!» После этого растерянный кегебист решает нашего героя наказать. И наказывает… эмиграцией на Запад. Вот такая история из картонного сериала о 70-х, которые сейчас крутятся по ТВ. Правда автором данной истории является не тридцатилетний несмышлёныш, того времени в глаза не видевший, а сам портняжка.

Дальше начинается «а город пил коктейли пряные». Нашего фигаро видят то в Нью-Йорке, то в Париже. То он убеждённый диссидент, то троцкист, то представитель богемы. Фигаро работает официантом, сутенёром, торговцем наркотиками, жиголо, пишет статьи и книги. Основная тема: «у нас, у NN как, у нас главное украсть последние деньги у товарища, забить унитаз в гостинице заблёванной наволочкой, торговать собственной женой». Под NN, в зависимости от времени написания текста, фигаро подставляет то советских эмигрантов, то троцкистов, то западную интеллигенцию — всех, с кем в данную минуту общается. Или, точнее, по кому работает. Факт невероятный, но статью фигаро почему-то печатают в СССР; жалеют «потерянного молодого человека» на страницах оголтелой «Литературной газеты». Отзыв в советской прессе (разумеется негативный — других просто не было) являлся огромным успехом для эмигранта. На такого человека сразу обращали внимание западные кураторы и давали пособие, рекламу, возможность публикации. В 1980 году к фигаро пришёл успех. Солидное французское издательство переиздало его автобиографический роман под названием «Русский поэт предпочитает больших негров». Роман о нравах и пристрастиях русских поэтов имел большую популярность, был переведён на 15 языков. Окрылённый успехом, «русский поэт» написал ещё несколько произведений такого же сорта: «Молодой негодяй», «Палач» и т. д.

В годы перестройки наш герой на родину возвращаться не собирается (дураков нет), а наоборот, окончательно натурализуется во Франции. Работает он уже по местным людям. Входит в местный правый андеграунд (журнал «Шок дю муа») и начинает хулиганить. В 1988 году на писательской конференции в Вене пробивает бутылкой голову англичанину, публично восхваляет Каддафи и Арафата. Разумеется, всё это сопровождается красочным противостоянием уже французской тайной полиции — DST.