Фредерик Бегбедер - Я верую – Я тоже нет

Бегбедер: Я понимаю, что человеку необходимо сделать предметом молитвы все, во что он верит: «Мне нужен Бог, следовательно, я человек». Это успокаивает. Ведь не так уж много явных признаков, отличающих нас от животных. Один из них – вот эта метафизическая потребность.

Ди Фалько: Способность мыслить, разум, сознание. Можешь стоять у окна и видеть себя идущим по улице – животным не свойственно интроспективное мышление.

Бегбедер: Вот я и спрашиваю себя: каковы границы преимущества быть человеком? Может, не имея сознания, он был бы счастливее? А вера – алиби для тех, кто соглашается существовать без цели, разве не так?

Признав это, следует сказать, что человеческому уделу присуща трансцендентальная фрустрация.

Ди Фалько: Я полагаю, что шедевр, каким является человек, – а это шедевр, даже если ему сегодня угрожает гибель, – не превращается в прах. Когда тебе приходилось молиться в детстве, ты делал это не задумываясь, потом стал сомневаться. Но тебе случалось молиться, когда ты повзрослел. К кому ты обращался? Кому ты молишься?

Бегбедер: Это сложно. В детстве я послушно молился этакому добродушному старику с бородой (внешне Бог представлялся мне как нечто среднее между Карлом Марксом и Дедом Морозом), а иной раз я обращался к Сыну: Он помоложе, в стиле «рок», вылитый хиппи. Я чувствовал, что Иисус мне ближе. Но в плане переговоров более внушительной фигурой казался Его Отец. Даже если я просил о том, чего Он никогда не исполнял. Знаю, таков сам принцип молитвы – немедленного результата требовать нельзя. О'кей, о'кей…

Теперь я уже не молюсь – разве только когда самолет входит в зону турбулентности! Тут я опять христианин, да еще какой!

Ди Фалько: И у глубоко верующих людей бывают периоды особо ревностной веры, и тогда они испытывают более настоятельную, неодолимо сильную, по сравнению с иными днями, потребность в молитве.

Бегбедер: Согласен, но хотя я не хочу лишать молитву священного характера, она может быть и своего рода подделкой, когда симулянт только выполняет бессмысленные жесты, которые придают ему уверенности в социальном отношении. Он осеняет себя крестом, преклоняет колена, опускает голову и закрывает глаза… В юности во время мессы меня очень забавляла эта комедия.

Ди Фалько: В таком случае человек обманывает только самого себя. В молитву вкладывают все силы души, иначе она бесполезна.

Бегбедер: В действительности в показной молитве больше суеверия, чем веры. Многие люди близки к смешению этих жанров. Если разломить вдвоем куриную косточку, тот, чей обломок больше, загадывает желание – некоторые в это верят. Что касается молитвы по расчету, как я ее описал, не понимаю, каким образом она может действовать.

Ди Фалько: Твоя правда. Молитва – не декламация, не повторение пустых слов. Но и не медитация или размышление, сосредоточенное на внутреннем «я». Это отношение любви и открытости ко Христу, к людям.

Бегбедер: Я нахожу, что во фразеологии и языке Католической церкви слишком явно присутствует идея морковки и палки: молишься – будешь вознагражден, попадешь в рай; грешишь – отправишься в ад! Во времена, когда мы еще исповедовались, духовник обязывал нас прочесть десять раз «Богородице Дево» или двенадцать «Отче наш», смотря по тому, сколь тяжким был исповеданный грех. Это было наказание, хотя оно и позволяло искупить вину.

Ди Фалько: Извини, но, по-моему, не мешало бы тебе пройти повторный курс катехизиса! Типичный пример взрослой личности, чье развитие ограничилось уровнем общей культуры, а в области веры остались только смутные воспоминания о начатках знаний, полученных в детстве. Отсюда – наивное представление о вере.

Что касается исповеди, речь идет не о наказании, а о молитве благодарения за Божие милосердие.

Бегбедер: В виде мелкой монеты.

Ди Фалько: Молиться – значит просить не о том, чтобы Бог подчинился нашей воле, но чтобы Он помог нам принять Его волю. Это отношения союза между Богом и человеком, осуществимые только при полном единении. Как писал Иоанн Павел II, молитва – «обмен, проникнутый светом благодати Святого Духа».

Да, кое-кто критикует молитву как устаревший пережиток. Между тем происходит ее возрождение, о котором ты даже не подозреваешь. Возрождение тем более мощное, что оно сталкивается с развитием материализма и ростом насилия в мире. Каждый день образуются молитвенные группы, а также школы молитвы – в монастырях, где верущие собираются, чтобы молиться вместе. Они молятся за тех, кого любят, за близких или за незнакомых людей, зная об их страданиях. И просто благодарят Господа своей молитвой.