Внутренний Предиктор СССР - Последний гамбит

· инстинкты биологического вида «Homo Sapiens»;

· навыки, воспринятые из культуры общества в готовом к употреблению виде и отрабатываемые большей частью (как и инстинктивные программы) автоматически в ситуациях раздражителях;

· плоды собственных интеллектуальных усилий индивида;

· интуицию, которая также не однородна, а включает в себя:

O результаты автономной (изолированной от среды) работы бессознательных уровней психики самого индивида;

O духовное (биополевое) воздействие на его психику коллективной психики, в поддержании которой индивид соучаствует в духовном мире;

O наваждения извне и одержимость, как результат полевого воздействия на индивида со стороны других субъектов как воплощенных, так и бесплотных духов;

O непосредственное водительство Свыше.

Информационное обеспечение поведения, проистекающее из названных разнородных компонент, не во всех жизненных обстоятельствах бесконфликтно сочетается с информационным обеспечением поведения, проистекающим из других компонент. В зависимости от того, чему индивид отдает предпочтение, позволяя той или иной алгоритмике реализоваться в его поведении как в вещественном, так и в духовном мирах, складывается строй его психики, даже если индивид не осознает, что это такое. Вследствие неоднозначности отдания предпочтения при разрешении конфликтов между разнородными компонентами информационного обеспечения поведения в психике каждого, в обществе прослеживается более или менее ярко выраженная тенденция к поляризации:

· на одном полюсе те, кто большей частью бессознательно стремится всё подчинить удовлетворению своих инстинктивных потребностей;

· на другом полюсе те, кто более или менее осознанно стремится привести всё к ладу с Божьим промыслом и жить в русле Божьего водительства.

Первые являются носителями животного строя психики и по существу представляют собой говорящих человекообразных обезьян, более или менее выдрессированных воздействием культурной среды цивилизации. Вторые находятся на разных стадиях пути к тому, чтобы необратимо стать человеками — носителями человечного строя психики.

Между этими двумя полюсами общества рассредоточились (в математическом смысле статистического распределения) все остальные: разнородные биороботы-зомби — те, кто отвергает свободу своего разума в постановке и решении задач, а также отвергает и интуицию, подчиняя свою волю внешним факторам.

Среди зомби выделяется один специфический отряд — демонические личности — те, кто не отказывается от разума и интуиции, но отвергает при этом водительство Свыше и пребывает в опьянении своеволием как своим собственным, так и некоторых из числа окружающих воплощенных в веществе или пребывающих в полевой форме сущностей.

Но при более пристальном рассмотрении все зомби, включая и демонические личности, — одинаково носители животного строя психики, чьи инстинкты закованы в кандалы норм культуры или выступают (как в прямом, так и в извращенном виде) под разновидными масками оболочек формальных новшеств в культуре гедонизма, подчиняющей все компоненты психики извлечению из всего и вся — удовольствий».

Я вспомнил субботние рассуждения Холмса о «гоминидах», когда мы пытались выяснить мотивы преступления в Нью-Йорке и Вашингтоне.

— А может он этого не читал, или кроме записки о фильме «Матрица» у Холмса есть еще какие-то материалы по проблеме психиатрии?

И тут у меня встал вопрос, которого я не замечал, пока получал медицинское образование и занимался врачебной практикой: Почему психиатрия на Западе — отрасль медицины, а не отрасль общей психологии? Не потому ли, что психологическая наука несостоятельна, вследствие чего психиатрия гарантированно может только изолировать от общества пациентов, но далеко не всегда может вернуть обществу человека? По этой же причине психологи уклоняются от вторжения в область психиатрии, предпочитая развивать отрасль псевдонаучной литературы? А при соприкосновении с нею в психике доверчивых обывателей на пустом месте возникает «эдипов комплекс», «латентная и подавленная гомосексуальность» и другие общественно опасные сценарии поведения личности. Иными словами, не подобны ли отношения психологической науки и обывателей на Западе отношениям Совы и Винни Пуха, чья голова была полна опилок:

— Винни, ты читать умеешь?

— Вообще-то нет, но если мне сказать, что там написано, то я прочитаю.