Борис Стругацкий: Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Кто из философов (кроме Л. Н. Толстого) Вам наиболее близок?

Виктор Букин. Мурманск, Россия — 23.09.98

Никто. Это относится и к Л. Н. Толстому: тот факт, что мне понятны и близки его представления об истории, вовсе не означает, что он мне близок как философ. К философии я вообще отношусь с известным сомнением (см. рассуждения на эту тему главного героя «Поиска предназначения»). Однако многих и многих я читал не без интереса — и Тейара де Шардена, и Шпенглера, и Канта, и, Шопенгауэра, и Ницше… хотя Ницше скорее поэт, чем философ. Интересны? Да. Каждый по-своему. Близки? Нет. Ничуть.

Интересно было бы узнать, как Вы относитесь к философии русского космизма (Циолковский, Чижевский, Вернадский, Умов, Николай Федоров и другие), в особенности к идее Федорова о воскрешении предыдущих поколений, как смысле существования человечества?

Дмитрий. Кишинев, Молдавия — 27.06.00

Я мало что читал, так сказать, в подлиннике — все больше в изложении разных популяризаторов. Все это любопытно, конечно, но не более. Я называю это «научно-фантастической философией»: завлекательно, но как-то несерьезно. Впрочем, это вообще, видимо, свойство философии. Она либо беспробудно скучна, ни к чему не применима и неудобоварима, либо завлекательна, но легковесна и похожа на фантастический роман.

Какие философы оставили у Вас в душе след, будь то темный или светлый, если таковое имело место быть.

Кирилл. Челябинск, Россия — 04.10.00

Пожалуй, Гэйбор (Gabor). И, может быть, (в меньшей степени) Спиноза и Тейар де Шарден. Но в общем и целом я всегда относился к философам скептически. Лучшие из них казались мне не более чем авторами хорошо придуманных, но скучно написанных научно-фантастических романов. Мне кажется, философия (как и литература, как искусство вообще) лишь в малой степени способствует созданию мировоззрения человека — она, скорее, служит инструментом ПОДДЕРЖАНИЯ уже возникшего мировоззрения. Впрочем, наверное, все это очень субъективно.

Читали ли Вы Эриха Фромма? Что Вы думаете по поводу «человек для себя»? То есть (если Вы не читали) человек, для которого неважна его «рыночная стоимость», «место в обществе» и так далее.

Как Вы относитесь к такому подходу «жизнь ради жизни», естественно, соблюдая принцип «свобода одного человека заканчивается у кончика носа другого»?

Иван Шихалев. Екатеринбург, Россия — 23.01.02

Фромма я читал и с большим удовольствием. Его (и Ваши) представления о «жизни ради жизни» мне близки и понятны. Но есть еще одна штука под названием «долг». Она основательно портит общую картину. Впрочем, к этому можно привыкнуть, как к неизбежности зимы или смерти… В какой-то момент понимаешь, что обязанности превыше прав, и дальше уже живешь более или менее благополучно с этим грустным пониманием.

Что Вы думаете о Фрейде? Не считаете ли, что все эти либидо и мортидо — слишком просто, чтобы быть правдой? Что это больше похоже на шарлатанство?

Сергей. Питтсбург, США — 20.09.02

Фрейд, на мой взгляд, ученый-поэт, причем, человек безусловно гениальный. По сути, он первый предложил некое понимание работы сознания, которое (понимание) действительно что-то объясняет в психических процессах. Другое дело, что он применил метод, прямо скажем, порочный: попытался объяснить нечто необычайно сложное, опираясь на единственную, по сути, гипотезу—либидо, как энергетического движителя психики. Но в конце концов, это вполне почтенный прием, которым пользовались и до него, и после него, и сейчас пользуются охотно — самые разные представители самых разных наук. Я совсем недавно перечитывал его «Толкование сновидений». Читается как роман, хотя впечатление оставляет, конечно, скорее архаичное — сильно попахивает нафталином. И в то же время: какая ясность мысли, какая тщательность анализа, какое замечательное умение (и желание!) быть понятным! Попробуйте почитать современную литературу по психоанализу — небо и земля.

Знакомы ли Вы с работами Льва Николаевича Гумилева и, в частности, с его теорией пассионарного этногенеза («Этногенез и биосфера Земли»). Если да — то каково Ваше отношение к этим работам?

Мединский Александр. Москва, Россия — 19.07.98

С работами Л. Гумилева я знаком, но никогда ими не увлекался по-настоящему. На мой взгляд, это типичная попытка вывести ВСЕ из одной единственной предпосылки, из одного фактора, из одной гипотезы. Так Фрейд пытался вывести все многообразие духовной жизни из пресловутого ЛИБИДО. А Эйнштейн — построить всеобщую теорию поля на базе своих уравнений тяготения. Само по себе стремление свести исходные предпосылки к минимуму понятно и эстетически верно, но на поверку мир всегда оказывается сложнее любой, самой изящной модели. Из всех исторических теорий ближе всего мне теория, которую развивает другой Лев Николаевич — Толстой: представление об истории как равнодействующей миллионов воль. Впрочем, признаю, что ПРАКТИЧЕСКОГО смысла нет ни в той, ни в другой теории одинаково.