Дмитрий Быков - На пустом месте

И Тухачевский, в друзьях у которого была вся интеллектуальная армейская элита, и Ходорковский, начавший уже зомбировать с помощью «Открытой России» целое поколение маленьких мокрецов,- имели вполне реальный шанс действительно захватить власть в стране. Этим и отличается Главный Враг образца двадцатых (и девяностых) от Врага образца тридцатых (и двухтысячных). Именно поэтому Врага образца двадцатых можно выслать – а демона образца тридцатых надо изолировать. Режим Путина, конечно,- далеко не сталинский: канонизируется не Иван Грозный, а Николай Первый. Это стало особенно заметно во время 180-летнего юбилея декабристского восстания, когда только ленивый не превознес мудрого царя, остановившего путч; книга Оксаны Киянской о Пестеле, только что вышедшая в ЖЗЛ, тоже в этом смысле очень любопытна. Режим Путина не стал расстреливать своего Тухачевского, хотя выбрал на роль Сатаны фигуру, типологически очень схожую с главным советским штабистом: блестящ, тщеславен, отличается европейским лоском, красавец, любимец интеллигенции… Путин ограничился тем, что дал Ходорковскому восемь лет. Но всех соратников Ходорковского (как и всех единомышленников Тухачевского) собирается репрессировать, да уже, собственно, и начал. Некоторые надеются, что дело ограничится Ходорковским, но надеются, по-моему, напрасно – ибо здесь в игру вступают иные силы, не зависящие от злобной воли Путина. У нас стоит начать – как всем уже понравилось , и дальше машина заработала по привычному сценарию…

Открытым остается вопрос о том, хотел ли Тухачевский всей полноты власти, организовывал ли он заговор военных – или все это чистый самооговор; неясно также, желал ли Ходорковский установить парламентскую республику – или Белковский со своими стратегами зря бил в колокола. Достоверных сведений нет: показания Тухачевского добыты под пыткой, письма Ходорковского вряд ли написаны Ходорковским (да из них почти ничего и не понятно). Остается гадать на кофейной гуще, то есть исходить из логики их действий. По этой логике Тухачевский не мог не понимать, до какой степени Сталин в самом деле бездарен как стратег; по этой же логике, Ходорковский не мог не желать экспансии. Хотели ли они власти? Думаю, это весьма вероятно. Полагали ли при этом, что хотят не личного всевластия, а блага для России? Почти убежден. Привело бы это к гибели страны?

Не уверен, но думаю, что в России Ходорковского места для меня не было бы, и все кризисные процессы, которые полным ходом шли в России девяностых, в открытой России Ходорковского многократно ускорились бы. Иное дело, что Тухачевского после пыток расстреляли, а Ходорковский сидит в чрезвычайно тяжелых условиях, и высказывать такие версии как-то не очень комильфо с либеральной, да и с общечеловеческой точки зрения. Главное же – назвать аресты Тухачевского и Ходорковского благом для России никак не получается вот по какой причине: с арестов Тухачевского, Якира, Эйдемана и других фигурантов «процесса военных» началась вакханалия настоящего, большого террора. Так было в тридцать седьмом, и нет никаких оснований полагать, что в 2006, 2007 или 2012-м что-то кого-то остановит. Так что альтернатива, сами понимаете, небогатая. Правда, сталинская Россия все же уцелела и выиграла войну, но, повторяю, нет достоверных данных о том, какой была бы Россия Тухачевского (Ходорковского). Может, она и войны бы не допустила?

Тут есть совпадения буквальные, разительные: чтобы Враг в своей гордыне окончательно позабыл о самоограничении, надо подтолкнуть его к власти, показать свою слабость, фактически спровоцировать: Сталин 7 мая 1932 года направляет Тухачевскому… покаянное письмо!

«Я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма – не совсем правильны… Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты моего письма с некоторым опозданием».

Речь идет о пересмотре сталинского (резко негативного поначалу) отношения к плану Тухачевского увеличить армию. Разумеется, ни в каких собственных недочетах Сталин образца 1932 года признаваться уже не способен. Речь идет о том, чтобы поощрить тщеславного и незаурядного человека, вызвать то самое «головокружение от успехов», которое он с таким усердием разоблачал в других. Нет сомнений, что и главе «ЮКОСа» с той же целью создавали режим наибольшего благоприятствования; Панюшкин, кстати, подчеркивает, что Ходорковский девяностых резко отличался от Ходорковского двухтысячных – был полноват, лицо имел обрюзгшее, носил усы, отличался неразговорчивостью. Впоследствии он сбрил усы, научился носить хорошо сшитые костюмы (хорошо сшитый костюм в книге Панюшкина – непременный спутник положительного героя), стал разговаривать, демонстрировать слайды (отчего-то все выступления и доклады героя в книге названы «презентациями»; термин не случайный, если вдуматься, и далеко не сводящийся к кальке power point presentation). Тухачевский тридцатых годов тоже кардинально отличается от победителя кронштадтского и антоновского мятежей. Он Блока цитирует, о манерах думает… В общем, Ходорковский времен «Открытой России» примерно так же соотносится с Ходорковским времен первоначального накопления, как замнаркома обороны (1932) с героем расказачивания (1922). У обоих руки не совсем чисты, мягко говоря,- хотя на фоне прочей элиты оба выглядят вполне цивилизованными персонажами. Вопрос в их истинных целях – и последствиях их реализации.