Дмитрий Быков - На пустом месте

Сегодня в России предложено оставить семь гиперсуперпупермегаполисов, между которыми проляжет мертвое пространство: в конечном счете именно к этому сводится план, предложенный министерством регионального развития. В самом деле, зачем нам столько земли? Зачем столько своих производств, если на мировом рынке они все равно неконкурентоспособны? Зачем, наконец, столько народу? Нам нужно оставить ровно тех, кто будет обслуживать трубу – и ровно до тех пор, пока нам будет что по ней качать. Вне зависимости от идеологии (Ельцин был либерал, Путин позиционируется в качестве государственника) все мероприятия российской власти в последние двадцать лет были так или иначе направлены на редукцию – причем по всем направлениям. Это было сокращение населения, сопровождавшееся деструкцией просвещения, деконструкцией здравоохранения и развалом социального обеспечения; осуществлялось это путем деления всех российских институций на элитные и общедоступные. Общедоступные деградируют и уничтожаются, вследствие чего единственной живой средой в стране оказывается Рублевка. О ней сегодня и пишутся книги – прочая Россия не представляет интереса для романиста. Писать о ней так же мучительно, как лежать в районной больнице. Нет более эффективного способа для уничтожения любой страны, как поделить ее население на перспективное и отсеянное; в отсев сегодня ушло три четверти наших компатриотов. Остальным предлагается забыть об их существовании, ибо тратить время на поддержку того, что не стоит само,- неэффективно.

Но в этом и заключается главное отличие государства от корпорации: государство выживает лишь тогда, когда ему нужны решительно все его граждане. Когда в нем работает единственная универсальная национальная идея: «Лишних людей у нас нет». Идеальному государству, в отличие от идеальной корпорации, нужны все его граждане вплоть до последнего бомжа. Оно заинтересовано не в сокращении, а в приросте рабочих мест. Его интересует не только прямая выгода, но и элементарная занятость населения, а лучше бы – поглощенность всего этого населения великим проектом, вне зависимости от того, принесет он быструю выгоду или нет. Идеальное государство мечтает не о профицитном бюджете, а о полете на Марс,- и тогда у него сам собою формируется профицитный бюджет. Эту генеральную зависимость между бескорыстием и профитом сформулировал еще Корней Чуковский: «Пишите бескорыстно, за это больше платят». В мире великих сущностей, рассчитанных на долговременное существование, успешны только проекты, не сулящие половине населения высших благ и вкусных обедов за счет уничтожения другой его половины. Невозможно выстроить могущественное государство, вдохновляя граждан идеей воскресного шопинга в гипермаркете. Напротив, сам шопинг в гипермаркете и прочие радости консьюмеризма становятся следствием чего-нибудь этакого непрагматичного, неэффективного с виду – вроде намерения построить свободную страну, живущую по закону, или удивить весь мир образованностью своих детей.

Редукция, само собой, не бесконечна. Человеку надоедает ежедневно отказываться от чего-нибудь еще: от интеллектуальных развлечений, от телевизора, от осмысленного труда или трехсложных слов (двусложные короче, эффективней). Сколь бы ни была удобна топ-менеджеру деградация персонала, неспособного думать уже решительно ни о чем, кроме куска,- одновременно с этой редукцией нарастает общая тошнотворность бытия, и она-то кладет предел столь удобно, казалось бы, устроенной системе. В том-то и заключаются главные претензии самых разных, зачастую идеологически полярных людей и организаций к нынешней российской власти – и соответственно жизни: эта жизнь состоит из последовательного отказа от всего хорошего. Для того чтобы делать деньги, карьеру, газету, вы должны с самого начала отказаться от всего, что вам дорого, и именно ценой этой отрицательной селекции заползти в социальный лифт. Этой же породы – кадровый проект «Единой России» под условным девизом «Спихни начальника»: вступи в «Единую Россию» – и у тебя появится шанс потеснить босса. Если он, конечно, не успел вступить туда раньше. Это и есть отрицательная селекция в действии: власть получит не тот, кто компетентен или профессионален, а тот, кто лицемерен и беспринципен. То есть для подъема по лестнице надо для начала встать на четвереньки, а лучше бы лечь на брюхо. Охотники, конечно, находятся – но их немного.