Л Гладковская - Эммануил Казакевич

На жизненной дороге Огаркова встречаются люди, сыгравшие важную роль в его эволюции. Это баптист, который кажется ему сумасшедшим, потому что не хочет воевать. И одно предположение о сходстве с этим человеком ужасает Огаркова. Это дезертир, сосед Марии, столкновение с которым помогает Огаркову осознать обязанность идти в штаб армии. Встречаются и люди, которые укрепляют веру героя в себя. По-человечески сложны и противоречивы взаимоотношения Огаркова и Джурабаева. У них есть своя динамика, связанная с происходящими в герое переменами.

Но роль этих персонажей не исчерпывается участием в судьбе Огаркова. В их расстановке есть даже подчеркнутая рационалистичность, жестковатая расчерченность. Одни фигуры как бы обозначают низшие точки, до которых Огарков может дойти в своем падении. Другие - высшие, до которых герою предстоит подняться.

Джурабаев, у которого есть своя биография, свой характер, является одновременно носителем идеи долга и ее живым воплощением. Поэтическим лейтмотивом становится образ его и осужденного - двух фигур с длинной и короткой тенью в необъятной степи. Да и сама беспредельная степь, "которая была словно окаймлена пулеметной дробью", с горькими следами отступления, - и место военных действий, и обобщенный образ мира, который жизнью и смертью испытывает каждого, лирический образ родной земли, истерзанной врагом, взывающей к освобождению.

Повесть строится на сочетании конкретно-реалистической образности с элементами условно-поэтической символики. Это требует мастерства, художественного такта.

Казакевичу удалось сделать зримым самую суть происходящего, придать наглядность движению авторской мысли, сообщив повести некоторые черты философской притчи.

Суровая и поэтичная, написанная с глубокой верой в человека, она обладает сильным нравственным зарядом, учит ответственности перед Родиной, убеждает в том, что только единство человека со своим народом делает его жизнь исполненной высокого смысла. И в этом плане оказывается гораздо шире собственно военной темы.

Свой первый роман - "Весна на Одере" (1949) - Казакевич посвятил завершающему этапу войны. Задумав роман еще на фронте, писатель закончил его после повестей. Большая форма давалась неизмеримо труднее. Это понятно. Широкий плацдарм событий, множество человеческих судеб, жизненный материал, обязывающий видеть итоги второй мировой войны, пролить свет на будущее Европы, - таких задач перед собой писатель раньше не ставил. А в советской литературе опыт создания эпических полотен о конце войны был еще невелик. Казакевич в числе первых в послевоенной прозе нашел своих героев в могучей лавине войск, вступивших на территорию Германии.

Он избрал панорамный роман, который позволял идти более в ширь, чем в глубь жизни. И тем не менее писателю удалось передать атмосферу этого необыкновенно сложного времени. Внимание к чисто военной канве событий, к наступательным операциям, к жестоким боям за отдельные города и села, наконец, за Берлин сочетается с передачей примет политической катастрофы фашистского режима, "трагического круговорота разных судеб, разбитых надежд и позднего раскаяния", реакции разных слоев немецкого населения на победное наступление советской армии. У одних - паника, толкающая на самоубийство, отчаянные попытки бесполезным сопротивлением отсрочить свою гибель, страх перед ужасами русского нашествия, внушенный фашистской пропагандой, надежды замаскироваться, затеряться, приспособиться, найти милость у англичан и американцев. У других - настороженное ожидание перемен, начало прозрения, освобождение от иллюзий, рождение ненависти и презрения к жадной и бессовестной гитлеровской шайке, которая теперь всех заставляет расплачиваться за свой разбой, сознание бессмысленности дальнейших жертв, желание помочь русским войскам, рост влияния антифашистов, получивших свободу и возможность готовить почву для перестройки всей жизни.

Автор далеко не всегда заботился о сюжетной мотивировке появления тех или иных деталей этой многосложной и пестрой картины. Он использует право знать больше, чем известно его героям. И тогда ведет читателя под восьмиметровую плиту бомбоубежища, где разыгрывается жуткая мелодрама подвальной жизни гитлеровской рейхсканцелярии. Здесь мечется по "своему суженному до размеров крысиной норы государству" Гитлер, угрожает, обвиняет, бушует, плачет, проклинает, еще надеясь предписывать миру свою волю. Казакевичу удается правдивый психологический портрет диктатора, преисполненного обиды на весь мир и ненависти ко всем - к врагам, друзьям, умершим и живым, ко всему немецкому народу.