Андрей Буровский - Да здравствует «Застой»!

Почему победил именно Брежнев? Во-первых, в силу личных качеств. Потому, что был надежен, предсказуем, стабилен, добродушен. Даже в самые страшные времена он не испачкался в крови. Было очевидно — пыточных камер и лагерей при нем не будет.

Во-вторых, от экспериментов Хрущева все уже устали. Высшее руководство страны стало таковым как следствие революции… Но продолжать революцию никто не хотел. Чтобы сказать историческое «революция закончилась!», как сказал в 1799 году Первый консул Наполеон, нужен был авторитет и сила Наполеона… или Сталина. Никто не сказал ничего подобного, но и продолжать революцию никто не хотел. Хрущев погорел именно на ее продолжении, а никто его идефикс особенно не разделял. Брежнев явно не одобрял «волюнтаризма» Хрущева, его кавалерийские атаки то на кукурузу, то на «мир капитала». От Брежнева исходило скромное обаяние стабильности.

В-третьих, Брежнев сам был живым порождением партийного аппарата и выражал волю этого аппарата. Берия к власти шел, почти дошел, но не пришел. Вместе с ним не пришли к власти органы госбезопасности. Жуков шел к власти и тоже не пришел. Помешал Берии, но и сам не смог стать диктатором. Вместе с ним не пришла к власти армия.

Хрущев пытался встать и над армией, и над госбезопасностью, и над аппаратом. Не смог… Не Наполеон и не Сталин.

А вот Брежнев откровенно привел к власти партаппарат. С самого начала он стремился укрепить его позиции… и укреплял. На каждом съезде КПСС речь велась о «росте руководящей роли партии». Министерства и исполкомы стали простыми исполнителями решений партийных органов. Беспартийные руководители практически исчезли даже в низовых звеньях.

Уже в первые годы правления Брежнева партийный аппарат полностью подчинил себе государственный. Доверие к нему партаппарата сделалось практически абсолютным. С 1966 года Брежнев — не первый, а генеральный секретарь.

Отвергала ли партийная номенклатура любые реформы? Думала ли она исключительно о своей власти и привилегиях? Вряд ли… Люди и в ней были разные. Не говоря ни о чем другом, номенклатура очень хорошо понимала, что ее власть и привилегии прямо зависят от процветания страны. Но никакие, самые замечательные идеи не могли пойти вопреки интересам партаппарата. Так в свое время, в XVIII веке, ни один царь не мог править вопреки интересам гвардии. И ведь вовсе не потому, что гвардейцы не были патриотами и им, кроме новых крепостных и водки-закуски, ничего в жизни не было нужно. Гвардия готова была поддержать самые смелые реформы… Но только такие, которые не отстраняли ее от власти.

К началу 1970-х Брежнев стал практически неограниченным владыкой. Еще не старый человек (ему не было и 70), Леонид Ильич начал тяжело болеть. В ноябре 1972 года он перенес инсульт с тяжелыми последствиями. В начале 1976-го — перенес клиническую смерть.

После этого он так и не смог физически восстановиться. Когда-то невероятно работоспособный, теперь он страдал нервно-психической слабостью (астенией) и атеросклерозом мозговых сосудов. Работать он мог лишь час-два в сутки, после чего спал, смотрел телевизор и т. д. По некоторым сведениям, у Леонида Ильича развивалась наркотическая зависимость от сильного снотворного — нембутала.

Действительно ли верхушка номенклатуры использовала болезнь стареющего вождя? Этого я достоверно не знаю. Но тяжелое состояние Л.И. Брежнева и его неспособность полноценно управлять страной с каждым годом становились все очевиднее. Хорошо, что в 1970-е стране и не нужен был решительный и жесткий лидер.

23 марта 1982 года во время визита Брежнева в Ташкент, на самолетостроительном заводе на него обрушились мостки, полные людей. У Брежнева была сломана ключица, она так никогда и не срослась. После этой истории здоровье Брежнева было окончательно подорвано.

После Ташкента забинтованный Брежнев, испытывавший сильные боли, лично звонил Андропову: «Юра, тут со мной несчастье случилось. Только ты никому головы там не руби. Не наказывай, виноват я сам. Поехал без предупреждения, хотя меня отговаривали». Характеризующий факт.

Первый раз Брежнев ставил вопрос о своей отставке в 1974-м. Потом еще несколько раз, но соратники по Политбюро, прежде всего М.А. Суслов, движимые личными интересами и стремлением остаться во власти, уговорили его не уходить на пенсию. Сам же Леонид Ильич был готов уйти от власти добровольно — тоже факт, его характеризующий.

Двух- и трехчасовые речи-доклады Брежнева по телевизору — типичная картинка эпохи. Но все чаще становилось видно, что ему трудно выдерживать темп чтения. Леонид Ильич все чаще сбивался, его лицо принимало жалобное выражение. Люди все же очень жестоки друг к другу. Глядя на этого «больного старика, которому бы лежать в постели, а его вытащили на этот странный алтарь и заставили так долго говорить, повторять глупые заклинания», [12] Бушков А. Л. Анастасия. СПб: Азбука, 1996. С. 288. мы смеялись. А ведь он вызывал скорее жалость, этот старый и очень больной человек, прошедший войну и всю жизнь работавший на износ.