Анатолий Уткин - Как пережить экономический кризис. Уроки Великой депрессии.

Главой NIRA — главной программы «Нового курса» был назначен, пожалуй, самый колоритный из помощников Рузвельта — генерал Хью Джонсон. Он резко обличал всех противостоящих ему политиков и был остр на язык. Он говорил про противников, что в их жилах «текла кровь грызунов». Других он называл «надушенными ребятами из госдепартамента». Третьих «продавцами пустословия». Во время сенатских слушаний Национальная ассоциация производителей и Торговая палата США резко выступили цротив NIRA. Рузвельт пригласил чувствующих себя наиболее обиженными представителей промышленности на конференцию в Белый дом, которая продолжалась до тех пор, пока участники не пришли к соглашению.

Статья 7 (а) осталась нетронутой, но стало ясно, что ее реализация встретит жесткое сопротивление. Промышленники и их представители в конгрессе не пошли на противостояние только потому, что опасались закрытия всех свободных предприятий. Как сказал Ральф Фландерс — тогдашний президент компании, «Джонс энд Лэмсон мэшияз», промышленники верили, что экономическое восстановление возможно только в условиях «смягченной конкуренции». Генерал Джонсон был настолько выдающимся «шоумэном», что сумел избежать конфликта с бизнесом на протяжении всего 1933 года. Фирмы, которые принимали предложенные правила социальной игры, получали право размещать на своей продукции «синих орлов», ставших символов честной конкуренции. Журнал «Тайм» печатал эту птицу на своей обложке еженедельно. Девушки татуировали «синего орла» на своих плечах. 8 тысяч молодых людей изобразили своими телами эту птицу на стадионе в Сан-Франциско. Джонсон ездил по всей стране, заставляя всех причастных к индустрии подписывать кодекс «синей птицы», кодекс честной конкуренции. Сам президент Рузвельт приказал всем федеральным ведомствам иметь дело только с теми компаниями, которые носили знак синей птицы.

Его Акт о доверии к ценным бумагам подписал миллион предпринимателей — но в большинстве своем это были предприниматели средней руки. К середине лета 1933 года девять миллионов рабочих трудились в условиях этого соглашения. Но они не составляли большинства в масштабах всей Америки. Из десяти ведущих отраслей промышленности — текстильной, нефтяной, стальной, швейной, оптовой торговли, строительной индустрии — только в текстильной отрасли преобладали фабрики «под синим орлом».

Журналисты спросили генерала Джонсона, что в конечном счете будет с предпринимателями, не подписавшими соглашение? Тот сказал: «Я натяну им носок на нос». Когда Генри Форд отказался подписывать соглашение, Джонсон сошел со своего фордовского «Линкольна» и пересел на «Кадиллак» компании «Дженерал моторз».

Джонсон развивал свою стратегию. Он развернул общенациональную кампанию за то, чтобы все предприниматели дали обязательство платить своим наемным рабочим двадцать четыре доллара за сорокачасовую неделю. Президент Рузвельт сделал этот вопрос темой своей третьей беседы у камина 24 июля 1933 года. «На войне, в ходе боевых действий в ночное время, солдаты носят яркие, заметные значки, чтобы избежать трагической ошибки, когда свои начинают по ошибке стрелять по своим товарищам. В этом смысле носящие синего орла должны знать своих единомышленников уже издалека».

После слов президента членство в «обществе синего орла» приобрело особое значение. Мэр города Бостона Джеймс Керли собрал сто тысяч детей, и те дали торжественную клятву: «Как хороший гражданин Америки, я обещаю внести свой вклад в NIRA. Я буду покупать товары и продукты только там, где реет знак синего орла. Я буду просить мою семью… покупать товары, произведенные в Америке. Я обещаю помочь президенту Рузвельту возвратить хорошие времена». Повсеместно проводились парады NIRA, а оркестры бодро играли всеобщий гимн борцов с кризисом: «Вернулись счастливые дни».

В знак солидарности с NIRA проходили парады его сторонников. Всех обогнал Нью-Йорк. В течение десяти часов два миллиона жителей города наблюдали за четвертьмиллионным парадом. Симфонический оркестр Вальтера Дамроша вел за собой работников радио. За Чарльзом Виннингером шли актеры, работники кино. Маршировали тысячи парикмахеров, десять тысяч банкиров и брокеров, клерков Фондовой биржи. Далее последовали двадцать тысяч работников швейной промышленности. С огромной трибуны выпустили пятьдесят почтовых голубей, понесших хорошие вести Франклину Делано Рузвельту. Наступила ночь, но зажглись огни Пятой авеню, и все новые делегации выходили на площадь — на Вашингтон-сквер — бакалейщики, ювелиры, мясники, пожарники, полисмены, библиотекари, аптекари, печатники, официанты.