Чарльз Диккенс - Очерки Лондона

Намъ особенно понравилась одна машина, въ которой мы совершаемъ наши ежедневныя поѣздки отъ самого начала Оксфордской улицы до Сити; не знаемъ только, почему она поправилась: по наружности ли своей, которая не имѣла никакихъ украшеній, по простотѣ ли ея внутренности, или по врожденному хладнокровію кондуктора. Этотъ молодой человѣкъ представляетъ изъ себя замѣчательный примѣръ преданности собственной своей персонѣ. Его необузданная ревность къ пользѣ и выгодамъ своего хозяина постоянно вводитъ его въ непріятные хлопоты, а иногда и прямо въ исправительный домъ. Едва только онъ отдѣлается отъ одной непріятности, какъ снова, и съ удвоеннымъ рвеніемъ, принимаетъ на себя обязанности своей профессіи. Главное его отличіе состоитъ въ дѣятельности. Онъ постоянно хвалится умѣньемъ "поддѣть на дорогѣ стараго джентльмена, ловко втолкнуть его въ карету и пуститься въ дальнѣйшій путь, прежде чѣмъ джентльменъ узнаетъ, куда его везутъ." Эту продѣлку онъ выполняетъ безпрестанно, къ безпредѣльному удовольствію каждаго изъ пассажировъ, за исключеніемъ помянутаго джентльмена, который касательно этой шутки остается въ совершенномъ невѣдѣніи.

Мы до сихъ поръ не знаемъ, какое число пассажировъ долженъ вмѣщать въ себѣ омнибусъ; но, судя по рѣшительнымъ дѣйствіямъ кондуктора, мы успѣли замѣтить, что въ вашемъ омнибусѣ столько можетъ помѣститься, сколько встрѣтится желающихъ проѣхать въ немъ.

— Есть ли мѣсто? восклицаетъ съ тротуара усталый пѣшеходъ.

— Сколько вамъ угодно, сэръ, отвѣчаетъ кондукторъ, постепенно отворяя дверцы и не обнаруживая внутренняго положенія оминбуса, до тѣхъ поръ, пока пѣшеходъ не очутится на ступенькахъ.

— Гдѣ же тутъ мѣсто? спрашиваетъ жертва обмана, дѣлая попытку отступить.

— По обѣимъ сторонамъ, сэръ, возражаетъ кондукторъ.

И вмѣстѣ съ тѣмъ вталкиваетъ джентльмена и захлопываетъ дверцы.

— Пошелъ, Билль! восклицаетъ кондукторъ, отворачиваясь въ сторону.

Ретирада невозможна. Новоприбывшій пассажиръ дѣлаетъ движеніе впередъ, получаетъ толчокъ отъ толчка омнибуса, опускается гдѣ попало и остается тутъ до конца своей дороги.

Мы, обыкновенно, отправляемся въ Сити за нѣсколько минутъ до десяти часовъ и заранѣе знаемъ, что съ нами въ омнибусѣ будутъ ѣхать пятеро тѣхъ же самыхъ попутчиковъ. Мы принимаемъ ихъ на тѣхъ же самыхъ частяхъ города и предоставляемъ имъ въ омнибусѣ тѣ же самыя мѣста; они всегда бываютъ одѣты въ тѣже самыя платья, и постоянно ведутъ разговоръ о тѣхъ же самыхъ предметахъ, и именно: о распространеніи между кэбами чрезвычайно быстрой ѣзды и о безстыдномъ нахальствѣ омнибусныхъ кондукторовъ. До нашего прихода постоянно бываетъ въ омнибусѣ угрюмый старикъ съ напудреннымъ парикомъ. Онъ всегда сидитъ по правую сторону у самого входа, съ руками, сложенными на рукоятку зонтика. Онъ бываетъ чрезвычайно нетерпѣливъ и сидитъ на этомъ мѣстѣ собственно затѣмъ, чтобы строго наблюдать за кондукторомъ, съ которымъ онъ, обыкновенно, заводитъ бѣглый разговоръ. Онъ очень вѣжливъ: помогаетъ пассажирамъ входить и выходить и весьма охотно толкаетъ кондуктора зонтикомъ, когда кто нибудь захочетъ выйти. Онъ, обыкновенно, предлагаетъ дамамъ заранѣе приготовить шесть пенсовъ, чтобы при выходѣ изъ омнибуса не было остановки: а если кто изъ пассажировъ откроетъ окно и если онъ можетъ достать рукой это окно, то непремѣнно закроетъ его.

— Ты къ чему остановился? каждое утро спрашиваетъ старикъ, въ ту минуту, какъ только предвидится пріемъ лишняго пассажира.

И вслѣдъ за тѣмъ между нимъ и кондукторомъ завязывается слѣдующій разговоръ:

— Ты къ чему остановился?

Кондукторъ начинаетъ свистать и показываетъ видъ, что не слышитъ этого вопроса.

— Послушай! (при этомъ дѣлаетъ толчекъ зонтикомъ) ты къ чему остановился?

— Къ тому, чтобы взять пассажировъ. Въ Ба-а-а-нкъ! въ Си-и-и-ти!

— Я знаю, чтобы взять пассажировъ; но знаешь ли ты, что здѣсь нѣтъ больше мѣста. Къ чему же ты остановился, я тебя спрашиваю.

— Гм! на ваши слова весьма трудно отвѣчать. Я думаю, для того остановился, чтобы постоять немного да потомъ снова поѣхать.

— Послушай, негодяй! восклицаетъ старикъ. съ видимымъ негодованіемъ. — Я съ тобой завтра же раздѣлаюсь. Я давно обѣщалъ тебѣ это и теперь непремѣнно исполню.

— Благодарю покорно, сэръ, отвѣчаетъ кондукторъ, прикасаясь къ шляпѣ, съ нахальнымъ выраженіемъ благодарности. — Чрезвычайно много обязанъ вамъ.

При этомъ въ омнибусѣ между молодыми людьми поднимается смѣхъ; старикъ краснѣетъ какъ вареный ракъ и начинаетъ приходить въ бѣшенство.