Дэн Перцефф - Нарковойны XXI века. Оружие массового поражения

И где правда? Немало писали на эту тему акулы пера, но давайте подумаем вместе, исходя из правил обычной логики. Как говорят журналисты: «согласно неофициальным источникам ежегодный наркооборот равняется 320 миллиардам долларов…» Не спорю, цифра звучит зловеще. Однако обратимся к официальным источникам, согласно данным международной организации FATF [1]ежегодный мировой оборот грязных денег составляет до полутора триллионов долларов, и как утверждают эксперты, наиболее точная цифра – 1,2 триллиона долларов в год. Опять же, согласно официальным источникам, половина этой суммы есть ни что иное, как деньги, полученные с наркоторговли. В итоге, мы уже по официальным данным имеем 600 миллионов долларов… Кому выгодно заведомо уменьшать эту цифру? И почему именно так? И в чьих руках сосредоточенна правда? Вот на эти вопросы мне и хотелось ответить, как и доказать тот факт, что войны за сферы влияния в наркобизнесе не уступают локальным конфликтам и уносят жизни миллионов людей.

Спрос на наркотики всегда есть и будет. В свою очередь, миллионы полученные от торговли дают власть. А власть денег помогает уйти от ответственности за преступления людям, вовлеченным в наркооборот. Но человеческая жизнь в цепочке потребитель и наркодиллер – не стоит и пяти центов. Здесь джунгли, и закон их прост – разделяй и властвуй и, делая беднее бедных, становись богаче.

За три года Кабул ничуть не изменился. Те же кривые улочки, гвалт, шум, и то же адское пекло. Больше всего, конечно, надоедала жара, пот бежал по спине, по ногам и за пятнадцать минут, проведенных на открытом пространстве, одежду можно было менять или сушить здесь же, под солнцем. Даже не верилось, что всего два дня назад я вымок под промозглым осенним дождем в Германии.

Любители экзотики найдут увлекательным путешествие по Афганистану, здесь есть многое, достойное внимания. Меня сюда привела погоня за сенсацией, за ее хвостом я гонялся безрезультатно почти три месяца. Отчаявшись найти в цивилизованном мире нечто, стоящее упоминания на первых полосах газет, я из Германии вылетел в Афганистан, решив сделать репортаж о талибах, об их быте и нравах. К такому безрассудному шагу меня подтолкнула бедность. Да, у всех бывают черные дни, и я не был исключением, только на этот раз темная полоса слишком затянулась. Именно поэтому я направлялся отнюдь не в благопристойный отель «Интерконтиненталь», где за якобы европейские удобства и водопровод брали от семидесяти долларов за номер. а мой бюджет не позволял купаться в роскоши. Конечно, прошло три года с моего последнего визита в столицу Афганистана, но в этой стране цены склонны лишь ползти вверх. Пришлось остановиться в знакомой гостинице «Джамиль». Кому-то может показаться варварством отсутствие водопровода, но здесь были хотя бы туалеты в номерах и баки с водой, чего не наблюдалось в соседнем «Зарнегаре». Задирать презрительно нос можно где угодно, только не в Афганистане.

– Чего себя изволит господин? – спросила меня на ломанном английском администраторша.

– Номер, – сказал я.

– Пятьдесят долларов, – незамедлительно последовал ответ.

– Десять, или отправлюсь в «Зарнегар», – бросил я стодолларовую купюру женщине, та недовольно поморщилась, но деньги взяла. Выдав ключ, сменила гнев на милость и довольно заулыбалась, оно и понятно сейчас не те времена и не тот сезон, чтобы раскидываться клиентами.

– У нас проживают еще несколько американцев, – доложила администратор, но я уже поднимался в номер.

Тараканы – живность интернациональная, не склонная к щепетильности, они почему-то предпочитают чистым кухням, грязные гостиничные номера. Наглецы до того уверовали в свое высшее предназначение, что не боялись никого и ничего. Лениво шевеля усами, сновали по своим делам, не обращая ни малейшего внимания на меня. У дамочки из высшего общества при виде ползучих бестий может и случился бы инфаркт, но настоящий журналист должен быть, как разведчик – если нужно и гусеницами питаться следует с удовольствием. Я представил, вдруг придется с голодухи обедать этими усатыми великанами и содрогнулся. Нет, все же я журналист, а не диверсант в тылу врага. Однако, подсчитав свои финансы, понял, что до диверсанта мне недалеко.