Павел Тулаев - Битва за Вселенную [Очерк о творчестве Юрия Петухова]

Это из триптиха, посвященного 850-летию Москвы, где написаны поэтические портреты Феофана Грека, Даниила Черного и Андрея Рублева хранителей и собирателей Руси.

Вся наша жизнь — по сей день — это собирание Русских земель и Куликово поле.

"И тяжек меч, но праведен меч", ибо нам не дано иного, кроме священной битвы.

Исторические очерки и стихи у Петухова не имеют самодостаточного характера.

Они непосредственно связаны с современностью кровными нитями. История ему нужна не сама по себе, а как фундамент для построения Храма грядущей России, как зеркало, благодаря которому сородичи призваны увидеть самих себя, свое собственное лицо.

Когда переломные, эпохальные события случаются в наше время, Петухов становится летописцем и добросовестно свидетельствует о происходящем, с холодным умом и горячим сердцем. Одним из таких недавних событий стала наглая, бесчеловечная и тщательно спланированная агрессия НАТО против Югославии.

Русский писатель прекрасно понимал, что это коварный удар в тело России. Ибо Сербия и Русь — понятия нераздельные. Некогда именно Балканский полуостров был родным домом наших предков — славян. Именно оттуда, с Подунавья, вышли те славянские племена, что позже расселились в северной и восточной Европе, в Сибири и на Дальнем Востоке. Балканы всегда играли ключевую роль в pусской геополитике: и во время войн с Турцией, и в Первую мировую, и во время разгрома гитлеровского рейха. Американцы знали, куда следует вбить клин, чтобы ослабить славянство. Этой агрессии посвящен один из новых очерков Петухова.

Речь тут идет о дневнике писателя, записях, объединенных под общим названием "Гибель России". Сделаны были очерки в 1998–1999 гг., когда янки расправились сначала с непокорным Ираком, а затем с Югославией. Составлены они в хронологическом порядке, как любой дневник, но содержание их особое. По духу, пафосу и интеллектуальному уровню этот жанр сродни дневнику Достоевского. Здесь отброшены последние условности, автор не ищет "литературных слов" и излагает то, что у него на сердце, обличая бандитов и подлецов. Американцы — "убийцы", "шакалы", "кровопийцы", "сброд палачей", бомбят беззащитных людей, женщин, младенцев. Вот она свобода по-американски! Вот она настоящая Америка! В порыве гнева писатель обращается с письмами в Государственную Думу, к президенту России, к Патриарху Всея Руси, в посольство Югославии. Он пишет:

"Американско-натовская варварская агрессия сравнима только с фашистско-гитлеровской агрессией", "США и страны НАТО — военные преступники", о каких "хороших отношениях" и "дpужбе" может идти речь. Это несмываемый позор!"

И далее, обращаясь к сербам: "Еще раз простите всех нас, pусских! Мы виноваты в том, что поставили править собой американских прихвостней. Hе повторяйте нашей смертельной ошибки".

Русские поняли свою роковую ошибку и свою вину. Когда американская агрессия достигла своего пика, тысячи и тысячи граждан России всех возрастов, от стариков-ветеранов до школьников-скинхедов, пришли к посольству США, чтобы выразить свою волю: "Янки, вон из России!", "Даешь С-300!", "Моника, стисни крепче зубы!", "Америка — параша! Победа будет наша!" Уличные страсти перехлестывали через край. И когда pусские парни стали записываться в отряды добровольцев, Америка задумалась.

Очерк о Белом доме, ставшем черным за считанные часы в октябре 1993 года, еще одно свидетельство очевидца, оформленное в виде репортажа ("Черный дом"). В критический момент современной истории, когда решалась судьба России и столкновение противоборствующих сторон дошло до вооруженного противостояния, Петухов оказался в одном строю с восставшим народом, y баррикад. Тогда не было бомб и натовской авиации, но была страшная ночь под пулями и напряженные часы ожидания: кто-кого, чья возьмет, чья тактика и сила воли окажется сильнее.

Наивные повстанцы ждали отовсюду телеграмм с одобрением, призывали народ к бдительности, а "московский обыватель" наблюдал происходящее как спектакль, подбрасывая под гусеницы танков банки с пивом и посмеиваясь над отчаянными старушками с красными знаменами. Однако, слава Богу, не он, не этот омерзительный обыватель, олицетворяет pусский народ. Организованную часть патриотического сопротивления продажному режиму представляли колонны повстанцев, pуководимые профессиональными военными. Рядом были бойцы РНЕ, переодетые в гражданскую одежду советские офицеры. Они не хотели лишней крови, но их все-таки спровоцировали на столкновение: