Игорь Зудов - Жизнь и смерть как личный опыт. Реанимация. Исповедь человека, победившего приговор врачей

С другой стороны, был чрезвычайно удивлен, когда получил заказ из Америки на наш папазол, который у нас и лекарством-то не считается. С чувством гордости за отечественных фармацевтов отправил знакомому то, что он просил.

Был свидетелем, как испытывались, опять же в России, лекарства для снижения давления, разработанные в США. Все контрольные анализы крови и мочи, которые в течение многомесячных испытаний брались у добровольцев, проводились не в России и не в США, а в третьей стране для повышения объективности получаемых данных. На расходы не скупились. Все контейнеры с исходными материалами самолетом переправлялись в Бельгию. Вот так ответственные чиновники заботятся о здоровье своих граждан. А нам остается только завидовать и надеяться на лучшее.

Очень часто по ходу изложения приходилось прибегать к слову «независимый». Благодаря независимому отоларингологу меня наконец-то перевели из реанимации в хирургическое отделение. Только независимые медики сумели переломить критическую ситуацию, когда я одной ногой уже был на другом свете.

К сожалению, в нашей стране независимых людей пока слишком мало, причем на всех уровнях. В той же больнице я с удивлением наблюдал, как даже заведующие отделениями панически боялись главного врача. А ведь они хорошие специалисты и, уверен, в случае конфликта сумели бы найти достойное место работы. Опять вспоминаю своего спасителя, который немедленно подал заявление об уходе, как только унизили его человеческое достоинство.

Подлинная независимость всегда базируется на этом чувстве. Уже знакомая вам медсестра Ира могла без боязни предъявить обоснованные жесткие требования к врачу любого ранга, и никто не смел отмахнуться от нее. Приходилось практически все выполнять. Кроме высокой квалификации она обладала гражданской позицией и отстаивала ее, когда встречалась с нарушением прав младшего медицинского персонала. Но таких, как она, в той больнице пока единицы.

Единицы их и в нашей стране. Можете ли вы представить, чтобы кто-то из членов правительства посмел возразить президенту или премьеру? Это может сделать лишь такой действительно независимый человек, как знаменитый детский врач Леонид Рошаль. Он прямо сказал, что президенту «пудрят» мозги по поводу показателей детской смертности в стране. Но, повторяю, таких пока единицы.

Но я верю, что и у нас появятся независимые прокуроры, способные расследовать неблаговидные проступки президентов и их окружения, коль они их совершат.

Верю, что все больше будет независимых людей, готовых защищать человеческое достоинство и перед зарвавшимся чиновником, и перед распоясавшимся милиционером, и перед работодателем, возомнившим себя вершителем судеб работающих у него людей.

Только тогда Россия будет подлинно независимой страной, а заокеанские и европейские поборники свободы перестанут учить нас тому, чего сами не способны сделать.

Но чтобы в России возник культ независимости – независимыми должны стать все мы!

Незаметно пролетели два года. Уже и посторонние люди внешне не оценивают меня как инвалида. Многие мрачные прогнозы опровергнуты благодаря квалифицированному врачебному контролю и собственным усилиям, не всегда, впрочем, последовательным, вести здоровый образ жизни. Я далеко не супермен, и как только непосредственная угроза миновала, «расслабился». С трудом заставляю себя выйти на так необходимую для здоровья прогулку, сделать хотя бы несколько полезных физических упражнений. Результат: до сих пор я даже близко не подошел к той физической форме, в которой находился накануне роковой болезни.

Еще раз убеждаюсь, что инвалидность у нас зря не присваивают. Вот уж где практически нет врачебных ошибок в переоценке тяжести состояния пациента!

Недооценить инвалида и с внешними признаками ущербности могут, и слышишь об этом часто. Переоценить на безвозмездной основе – молва такого не припомнит.

Несмотря на физическую немощь, приходится строить свою дальнейшую жизнь. От активной работы, по понятным причинам, пришлось отказаться. Очень много времени занимает реабилитация. Самой неподатливой оказалась нервная система. Тяжелые воспоминания отошли в прошлое. Возможно, отчасти потому, что мне удалось «выговориться», перенести неприятные воспоминания на бумагу. Как из сосуда с кипящим молоком, многое убежало безвозвратно. Но кое-что осталось. Его, к сожалению, вполне достаточно, чтобы почти каждую ночь меня посещали кошмары, заставляющие просыпаться от собственного крика.