Игорь Зудов - Жизнь и смерть как личный опыт. Реанимация. Исповедь человека, победившего приговор врачей

Только для специалистов привожу окончательный диагноз: «Гнилостно-некротическая флегмона дна полости рта и глубоких отделов шеи. Медиастинит. Состояние после трахеотомии и вскрытия флегмоны. Сепсис. Интоксикационный синдром. Гнойный трахеобронхит. Двусторонняя пневмония. Сахарный диабет, 2 тип, компенсированный. ИБС. Гипертоническая болезнь 2». Как видите, медицинский чиновник выразился хоть и безжалостно, но в профессиональном плане вполне объективно.

Прошло более года после выхода из больницы. Отпраздновал второй день рождения. Последствия болезни преодолевал непросто. Приходилось заново учиться есть, ходить, говорить, без посторонней помощи делать первые 100 шагов, потом 200, 300... Многое из этого уже забылось. Но 23 дня, проведенные в реанимации, по-прежнему напоминают о себе. Ежедневно в 4 часа утра какая-то мощная внутренняя пружина разрывает мой сон. А через мгновение я с облегчением осознаю, что нахожусь не в больничной палате, а у себя дома.

Говорят, такому феномену есть физиологическое объяснение. Именно в это время начинают активизироваться жизненные процессы в организме. Но ведь не просыпается же здоровый человек так рано, а наоборот – спит сладким сном.

Один из друзей, медик по профессии, непосредственно принимавший участие в организации моего лечения, посоветовал описать свои впечатления и таким образом попытаться освободиться от их гнетущего воздействия. Совет оказался полезным. Расстроенная психика стала приходить в норму. Меня перестали мучить ночные кошмары.

Но наряду с этим захотелось понять, насколько типичны процессы, происходящие в наших больницах. Возможно, случившееся со мной – просто уникальное стечение обстоятельств, и не стоит выносить их на суд широкой общественности.

Тем не менее услужливая память упорно напоминала о других вопиющих случаях столкновения с отечественным здравоохранением. В результате пострадавшей стороной всегда становились родственники, друзья и знакомые, но никогда, заметьте, никогда, сколько помню, к ответу не был призван медицинский персонал. Даже если вина его отдельных представителей была очевидной.

Мешали жалость, нежелание испортить судьбу того или иного человека, наконец, неумение провести правильно соответствующие судебные процедуры. При этом по умолчанию предполагалось, что виновные сделают выводы из случившегося, постараются не допускать подобного впредь. Но все получалось с точностью до наоборот.

Попустительство со стороны пациентов настолько развратило медицинское сообщество, что уже и очевидные промахи с их стороны не воспринимаются ими не только как преступления, за которые должно следовать неизбежное наказание, но и как ошибки, за которые стоит хотя бы извиниться. Безнаказанность, возведенная в превосходную степень, поставила врача, медсестру и даже уборщицу в больнице, в поликлинике, в санатории на такой пьедестал, с которого они воспринимают больных в лучшем случае как неразумных детей, но уж никак не в качестве равноправных партнеров, перед которыми они несут не только моральную, но и юридическую ответственность.

Отсюда снисходительное, а нередко хамское отношение к пациентам, ничем не оправданный снобизм. Правовые отношения между медицинским персоналом и основной массой населения находятся, как правило, на уровне крепостного права, когда барин-врач волен казнить или миловать подневольного больного.

Особенно это касается пожилых людей. Они безропотно терпят и окрик находящегося не в духе доктора, и многочасовые ожидания в очередях. А любые действия медиков, которые те обязаны совершать в соответствии с должностными инструкциями, воспринимают как милость, как поступок, достойный материального вознаграждения.

Мне возразят, что далеко не все из врачей соответствуют подобным стандартам. И я охотно соглашусь. Сам встречал на своем веку замечательных специалистов. Но исключения лишь подтверждают правило. Поведение многих медицинских работников в сфере государственных медицинских учреждений иначе как недостойным назвать трудно. А когда это сопровождается еще и непрофессиональными действиями с их стороны, наступает полная катастрофа.

Попробуем взглянуть на национальный проект «Здоровье» не глазами его разработчиков и конкретных исполнителей. Давайте проверим его на ощущениях чудом выжившего пациента. Одно можно смело утверждать. Выздороветь удалось если не вопреки, то уж точно не благодаря нацпроекту.