Евгений Стригин: От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

А.С. Пушкин назвал одну из своих драматических сцен «Пир во время чумы», используя поэму английского поэта Джона Вильсона «Чумной город». Выражение употребляется в значении разгульной жизни во время общественного бедствия.

Кто был автором Конституции? Обычно у таких документов много авторов, но без конечного согласия Ельцина все равно не обошлось. Олег Попцов писал о Шахрае: «Он был инициатором проекта президентской Конституции. Ему даже приписывают ее авторство. Так ли это, трудно сказать. Но то, что он является ее ведущим соавтором — вне всякого сомнения». (Попцов О.М., «Хроника времен «царя Бориса», М., «Совершенно секретно», 1996, с. 261).

«Где наши хвалебные органы безопасности? — писали сразу три автора. — Где КГБ, перед которым трепетал весь мир?

Как попал в Москву незамеченным батальон «Днестр»? Как могли собраться и съехаться со всей страны вооруженные боевики, о которых говорил президент? Как можно было просмотреть подготовленную и спланированную атаку на мэрию и «Останкино», тем более что накануне штурмовики открыто заявляли о своих намерениях? Куда смотрел красавец-демократ Евгений Савостьянов?

Мы долго ратовали за то, чтобы силовые структуры возглавлялись профессионалами. Когда дошло до дела, оказалось, что никакие они не профессионалы. Могущественный КГБ сформировался в ситуации, когда ничто не угрожало всерьез государственной безопасности. Он умело боролся с диссидентами, размножающими на ксероксах «Хронику текущих событий», и ловил несуществующих американских шпионов. Против настоящих противников, когда возник риск и потребовалась настоящая работа, наши органы оказались абсолютно беспомощными». («Новое время», N 41, 1993, с. 14–15).

А должна ли была спецслужба вмешиваться в политические бои, когда формально парламент неизмеримо более прав (с точки зрения конституции)? Ни в августе 1991, ни в сентябре-октябре 1993 года органы госбезопасности (основная масса сотрудников) не стремились запачкаться в межклановых разборках. Тем более что после реорганизации КГБ в министерстве безопасности практически не оказалось силовых подразделений. В каком-то смысле этим можно даже гордиться, что во вспышках (к счастью, только они и были) гражданской войны у сотрудников руки в крови соотечественников не были запачканы.

Но гордость эта не должна мешать восприятию того факта, что (с точки зрения государственной безопасности) страна была в опасности и, кто-то конкретно должен был нести ответственность за это. Впрочем, мы же понимаем, что на самом деле никто ни за что не отвечал и вряд ли, будет отвечать.

Хотя, следует признать замечание, высказанное в СМИ, о том, что органам госбезопасности готовым нужно быть к любой ситуации. Правда, для этого их не нужно каждый год реорганизовывать, разъединять и перетряхивать.

Коржаков писал: «…Почему так и не удалось задержать снайперов, помогавших мятежникам? Да их никто и не ловил: они благополучно ушли «огородами». Министр безопасности Голушко получил орден «За личное мужество», хотя поставленную задачу — перекрыть подземные коммуникации, соединяющие Белый дом с другими зданиями, не выполнил. Схема коммуникаций у МБ была, я сам по ним лазил еще в 91-м году. Основная масса боевиков покинула Белый дом как раз через подземные ходы». (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.175).

В третьей книге приведено письмо Коржакова к Ельцину, в котором он критически отзывается о Чубайсе (пункт 14.12. третьей книги).