Генералы Вермахта: "Роковые решения"

Возможно, все это не было известно генералу Крейпе, как не было ему известно и то, что в первых числах октября 1940 г. верховное командование приняло решение отказаться от операции "Морской лев", а 13 октября начальник оперативного отдела генерального штаба генерал Хойзингер уже представил Гальдеру план свертывания этой операции. И если для Крейпе и других офицеров операция "Морской лев" еще существовала как нечто реальное, то верховному командованию она служила лишь прикрытием для подготовки "Drang nach Osten". Отсюда заблуждения Крейпе и его ошибочная оценка битвы за Англию как поворотного пункта в истории второй мировой войны.

С большой статьей "Московская битва" выступает в книге генерал Гюнтер Блюментрит. Содержание этой статьи выходит за рамки ее названия. Большое место занимает в ней предыстория вторжения немецких войск в Советский Союз и описание военных событий на центральном — московском — направлении в летние месяцы 1941 г. Эти страницы представляют несомненный интерес. Они написаны с использованием записей личного дневника Блюментрита и содержат заслуживающие внимания данные.

Блюментрит находился в кругу штабных генералов и офицеров, в том числе и среди тех, кто был близок к имперской канцелярии. Поэтому он знает то, что было известно немногим. До войны Блюментрит продолжительное время работал в генеральном штабе, а с осени 1940 г. был начальником штаба 4-й армии. Эту должность он занимал до января 1942 г., когда был назначен начальником оперативного управления генерального штаба сухопутных сил.

В своей статье Блюментрит не ограничивается воспоминаниями. Он дает оценку событиям и делает политические и стратегические обобщения. Его основной вывод изложен в самом начале статьи. Он сформулирован так: "Первые роковые решения были приняты немецким командованием в России. С политической точки зрения самым главным роковым решением было решение напасть на эту страну".

Слов нет, верный вывод. Но с Блюментритом нельзя согласиться, когда он всю вину возлагает на одного Гитлера, выгораживая и оправдывая германский генеральный штаб, высший генералитет и прежде всего Рундштедта* Браухича и Гальдера, которые якобы отговаривали Гитлера от войны с Россией.

В западногерманской литературе по истории второй мировой войны это довольно распространенный прием: всю вину за поражения немецко-фашистской армии переложить на Гитлера, а все успехи приписать генералитету и генеральному штабу. Блюментрит здесь придерживается совета немецкого историка Ф. Эрнста: "Почтительное преклонение и любовь к отечеству повелевают нам не разрушать престиж некоторых имен, с которыми мы привыкли связывать победы нашей армии"{"Die Welt als Geschichte". 1957, э 1,S. 55.}.

Истинная цель этого незамысловатого приема ясна. Реабилитация генералитета немецко-фашистской армии нужна сейчас как для бундесвера, офицерский корпус которого формируется целиком из бывших гитлеровских генералов и офицеров, так и для Североатлантического блока в целом. Она необходима реваншистам для того, чтобы сохранить военные кадры фашистской Германии и использовать их в будущей войне.

Но Блюментрит упускает одно весьма существенное обстоятельство: ему никто не поверит, будто немецкий генеральный штаб не причастен к авантюрной идее войны против СССР. Генеральный штаб имел прямое отношение к разработке планов войны с Советским Союзом и к их осуществлению.

Блюментрит утверждает, что Гальдер отговаривал Гитлера от войны с Россией. Однако достаточно ознакомиться с высказываниями Гальдера, чтобы убедиться в противоположном. Именно Гальдер был одним из инициаторов подготовки войны против СССР. Он выдвинул эту идею сразу же после оккупации Франции. В его дневнике мы находим такую запись от 22 июля 1940 г.: "Русская проблема должна быть разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции". В последующих записях Гальдера эта идея развивается настойчивее и увереннее с неоднократно повторяющимся выводом: "Следует как можно быстрее разгромить Россию". А когда все расчеты плана были уже готовы и проверены на штабных играх, Гальдер внес в дневник следующую запись: "Начать полным ходом подготовку в соответствии с основами предложенного нами плана. Ориентировочный срок начала операции — конец мая".

Таковы факты. Несостоятельность утверждений Блюментрига очевидна. Немецкий генеральный штаб безусловно причастен к принятию роковых решений, о которых идет речь в этой книге. Он несет полную ответственность за подготовку и развязывание войны, за те тяжелые последствия, которые она принесла.