Олег Шеин - На астраханском направлении

К началу войны в рядах РККА служило порядка 4500 жителей автономии. К 5 октября было мобилизовано еще 5300 человек. 13 ноября 1941 года ГКО принял решение о создании национальных дивизий, включая две калмыцкие — 110-ю и 111-ю кавалерийские общей численностью 7000 сабель. Мобилизационные ресурсы республики были небольшими — к 1 октября 1941 года на учете в военкомате состоял всего 8241 калмык 1901-1921 годов рождения, призывной контингент 1922-1924 годов составлял еще около 5207 человек, но часть этих людей уже была мобилизована.

12 марта 1942 года 111-я кд была расформирована, так как командование резонно пришло к выводу, что роль кавалерии в войне является несущественной. 2000 калмыков были переданы в 15-й запасной кп, еще 657 — в 110-кд, а 1500 русских распределили по другим частям.

В общей сложности, к началу марта 1942 года в ряды РККА было призвано более 20.000 человек.

Боевой дух 110-й кд к августу 1942 года снизился, в первую очередь по причине больших потерь. В мае в дивизии насчитывалось 4625 человек, включая тыловые части, то есть это было сравнительно небольшое формирование. Дивизия входила в состав 51-й армии, и, прикрывая отступление основных сил фронта, в период с 16 по 27 июля понесла большие жертвы в районе от станицы Богаевской до станицы Семикаракорской: убито — 600, ранено — 700, пропали без вести 200 человек. Таким образом, в ходе боев 110-я кд потеряла около трети личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Еще треть бойцов отстала от основных сил дивизии и рассеялась по всему Северному Кавказу от Моздока до Астрахани. Только группам В.П. Панина и И.И. Белкина удалось вернуться в свою дивизию. Остальные группы вошли в состав 4 и 5-го гвкк и 28-й армии. Для доукомплектования 110-й кд генерал И.И. Масленников (бывший комбриг 2-й Конной) передал Панину 15-й запасной (Ворошиловский) кп, в котором было много калмыков из бывшей 111-й кд.

Эти события изрядно подорвали моральный дух местных жителей. Вдобавок советская администрация, осуществляя тактику выжженной земли, начала угонять скот за Волгу. Советские чиновники, видимо, ожидали, что кочевой калмыцкий народ уйдет через Замьяны и Астрахань в заволжские степи, но этого не произошло. Правда, на территорию Астраханского округа было целенаправленно выведено 5554 военнообязанных 1892-1925 годов рождения, и 20.000 гражданских лиц. [181] «Великая Отечественная война. События, люди, история», Элиста, 2001/У.Б.Очиров, «Военные мобилизации в Калмыцкой АССР», стр. 59, 87 Затем из Астрахани эвакуированных людей направили в Актюбинск, Алма-Ату и другие местности Центральной Азии.

Начштаба Калмыцкого кавкорпуса вермахта Д.Арбаков, избежавший репатриации и после войны осевший в США, так описывал это время:

«В течение семи тяжелых боевых дней командование 51-й армии Южного фронта не оказывало помощи ОККД ни одним танком, ни одним самолетом. Мы были обречены на гибель. Плюс выгон скота из республики, голод родителей никак не настраивал солдат вести героическую борьбу. Тысяча бойцов вернулась в республику. В июле-августе скот из Ставрополья, Краснодарского края, Ростовской области уже стали выгонять за Волгу. Вернувшиеся солдаты 110-й начали отбирать этот скот и кормить семьи. Там и тут возникли до ста различных группировок из 15-20 человек, которые отбирали скот соседних областей и кормили народ. Советы их назвали бандитами. К приходу немцев уже существовали кавалерийские отряды — кормильцы народа». [182] Здесь и далее Д.Арбаков цитируется по статье Э.Б.Гучиновой, «Нация и дискурс вины: примирение с прошлым в памяти калмыков», http://www.dni.com.ua/news108808.html

С этими отрядами курсантам 1-го АВПУ пришлось сражаться уже в начале августа. Михаил Семигласов, назначенный командиром отделения 1-го сводного полка, принял свой первый бой в боевом охранении у курортного местечка Тинаки:

«За спиной в 400-500 метрах невооруженный полк, штаб дивизии. Отделение не успело сменить капризные винтовки-полуавтоматы, СВП, но всем было выдано по 5 патронов, а на ручной пулемет два заряженных диска. Перед рассветом часовой курсант Бракоренко сделал выстрел, затвор винтовки заело. Я спал рядом с пулеметом. Вскочил. Он говорит: «Ползут!». Не верилось, что надо вести бой. Но я моментально поставил на пулемет диск и открыл огонь. Куда — в темноте не вижу. Даю отдельную команду: «К бою!», «Огонь!». Сам в считанные секунды выпустил весь диск. Ставлю второй, последний. Бью короткими очередями, как учили. Когда начался рассвет, вблизи окопов обнаружили убитых. Все оказались бандитами, к нашему счастью, не из регулярных войск». [183] «Опаленные Волгой», Самара, 2002, стр. 338