Вафа Гулузаде - Среди врагов и друзей

Кстати, такая тенденция прослеживается и в ООН, которую советские дипломаты презрительно называли "говорильней". Биполярность мирового порядка, "мирное сосуществование социализма с капитализмом", советско-американское противостояние лишали этот орган действенности.

Все решения ОБСЕ принимаются консенсусом. Представители 54 государств - членов ООН предварительно обсуждают и согласовывают все решения, голосуют за них и только после этого документы выносятся на рассмотрение глав государств, которые в торжественной обстановке утверждают эти решения.

Лиссабонский саммит имел существенное отличие от всех предыдущих встреч глав государств ОБСЕ. Во-первых, еще до начала над ним витала тень грандиозного скандала, который мог бы не только сильно испортить настроения сильных мира сего, но и способствовать развалу самой организации. Провал этого саммита мог бы сорвать принятие целого ряда важных документов по безопасности в Европе, Договору ОВСЕ (обычные вооруженные силы в Европе), что, в свою очередь, оказало бы отрицательное влияние на

планы по расширению НАТО, принятию известного флангового соглашения ОВСЕ, ставшего важной вехой между США и Россией.

Второе - это то, что позволяет признать ОБСЕ уже не "совещанием", а организацией, способной иметь свою собственную волю, принимать серьезные решения, соблюдать законные права и интересы всех своих членов.

Уже постфактум я вспоминаю о зачастивших в Баку эмиссарах из многих стран мира, спешивших к президенту Гейдару Алиеву с посланиями и рекомендациями, смысл которых сводился к одному: вести себя мирно на Лиссабонском саммите. В этих посланиях содержались также и угрозы. Нам прямо указывали на то, что Азербайджан может оказаться в политической изоляции, что еще больше усугубит наше и без того тяжелое положение. Нам предлагали пойти на компромисс, не обострять вопросов о нашей попранной территориальной целостности, сделать совместное с Арменией заявление о наших добрых намерениях, направленных на скорейшее урегулирование конфликта.

Они объясняли свою позицию тем, что Армения, пользуясь правом вето, все равно не даст консенсуса на те формулировки в документах предстоящего саммита ОБСЕ, которых мы добиваемся, то есть признания нашей территориальной целостности, принадлежности Нагорного Карабаха Азербайджану.

Думаю, что эти рекомендации давались вполне искренне, ибо никто не мог предположить, какой оборот примут события в Лиссабоне. Вполне могло бы случиться и так, что, обозлившись на несговорчивость Азербайджана, мешающего осуществлению их целей, главы государств действительно наказали бы нас, приняв какой-то документ, осуждающий действия азербайджанской делегации.

Наши дипломатические усилия не давали ожидаемых результатов. Я смог выработать с представителем президента Армении Ж.Либа-ридьяном всего лишь текст совместного заявления с перечислением известных резолюций СБ ООН и некоторых успехов, достигнутых в рамках Минской группы. Это заявление ничего нового не содержало, но вместе с тем рассматривалось как возможный вариант для принятия в Лиссабоне.

В рамках Минской группы также не удалось договориться по принципам урегулирования конфликта ввиду отказа армян согласиться с предложениями, сделанными сопредседателями - Россией и Финляндией. Эти предложения были доведены до приемлемого вида в Хельсинки усилиями азербайджанской делегации, возглавляемой Тофиком Зульфугаровым, нашим лучшим экспертом по карабахской проблеме, ныне министром иностранных дел Азербайджана.

Хотел бы отметить также большую помощь руководства Финляндии и представителя России, посла Ю.Юкалова на переговорах в Хельсинки, что способствовало выработке трех принципов, легших в основу Лиссабонского заявления.

Придавая большое значение работе Минской группы накануне Лиссабонского саммита, президент Гейдар Алиев направил с визитом в Хельсинки тогдашнего министра иностранных дел Гасана Гасанова с соответствующими инструкциями, который также с присущей ему энергией сделал все, что было в его силах, для выработки отвечающего нашим интересам документа.

Вместе с тем в Лиссабон мы направлялись с пустыми руками, без согласованных документов по армяно-азербайджанскому конфликту, без определенной надежды, что сумеем добиться чего-либо позитивного. У нас был лишь документ, выработанный в Хельсинки, который сопредседатели не могли предложить Лиссабонскому саммиту ввиду нежелания армян с ним согласиться.