Алексей Павлов - Западный ветер или идти под солнцем по Земле

У Геркулесовых столбов лежит моя дорога,

У Геркулесовых столбов, где плавал Одиссей.

Меня оплакать не спеши, ты подожди немного,

И чёрных платьев не носи, и частых слёз не сей.

До концерта, в перерывах и после было выпито немало шампанского, много сказано, и в клубах дыма от бесконечных сигарет Павлова сбылась его мечта. После того, как пришедший на интеллектуальную тусовку для скорочтения своих виршей В. Шендерович узнал, что неприятный субъект уголовного типа, с которым беседует Городницкий, есть не кто иной, как его же, Шендеровича, собутыльник юности, а теперь опасный государственный преступник Алексей Павлов, – поспешил исчезнуть.

Не надо думать, что автор плохо относится к Шендеровичу. Когда последний баллотировался в депутаты, автор добросовестно и честно поучаствовал ( правда не преуспел) в конкурсе на лучшую агитку в пользу кандидата:

Во фригидности отчизны

Президент не виноват.

Озабоченный по жизни,

Шендер – лучший депутат!

- Ну, вот, испугался, - констатировал без сожаления Павлов. – А Вы, Александр Моисеевич, не боитесь? Молва обо мне недобрая, видите, как Сашу ветром сдуло?

- Я не боюсь, - ответил Городницкий, - мне всё равно, что говорят. Я что вижу, о том сам сужу.

И добавил доверительно, глядя на оттопыренный под свитером карман Павлова ( там был бумажник):

-А это у Вас пистолет?

Поэтому Павлов занялся тренингом мимики, меняя выражение лица. Удалось добиться хорошего результата: стал выглядеть гораздо моложе своих лет, к тому же и чувствовать себя так же. Семён с Вовкой отметили, что Алексей меняется на глазах, предлагали вернуться в Ахтырку, мол у них знакомых девушек много. А между тем, потекли бесконечные будни человека без паспорта. Следователь уже должен вернуться из отпуска, розыск неминуем. Какое-то время можно было ночевать в офисе у Ивана Михайловича, потом стало неудобно. Целыми днями Алексей разъезжал с горе-бизнесменом по его делам, которые шли не очень. Шеф был в долгах как в шерсти; отправляемый по железной дороге металлолом регулярно раскрадывался в дороге, о чём с прискорбием и сообщала шефу контролировавшая вопрос братва. Иван Михайлович пребывал в каких-то надеждах, поисках, бесполезных встречах то с бандитами, то с СБУшниками (СБУ – служба безопасности Украины), метался по магазинам, обставляя новую квартиру, и Павлов много времени проводил с ним. Иван Михайлович любил собирать на улице сходняк и обсуждать с пацанами дела. Тут Алексей вертелся как уж на сковородке – и отойти и оставаться одинаково опасно. С неделю удалось пожить в пустой квартире Клавдии Васильевны, но менять место надо было как можно чаще. Семён изрядно устал от Алексея, к тому же часто ездил в Ахтырку. В Киеве он решал бесконечные проблемы Ивана Михайловича, но и зарабатывал что-то на металлоломе, уже сам, без шефа. Алексей старался не отходить от Семёна ни на шаг, ночевал у него, ездил в дом отдыха в Трусковец, отметился у всех его родственников, но в Ахтырку не хотел ни под каким видом. Иногда приходилось целыми днями ходить в одиночестве по Киеву, изображая какую-то целеустремленность, нахожены были сотни километров. В музеи заглядывать боязно, у ментов глаз намётанный, в кафе тоже не засидишься, оставалось бродяжничать. А потом Семён разъяснил ситуацию: у Ивана Михайловича большие проблемы, должен крупной фирме, а Семён везде выступает от имени шефа; получен ультиматум, и угроза серьёзная. У Ивана Михайловича лучше не показываться. Домой к Семёну тоже опасно. Теперь только Ахтырка. Решили всё же пару дней остаться в Киеве. Поехали на якобы неизвестную никому квартиру Ивана Михайловича. Семён пошел посмотреть, вернулся – нельзя: окно разбито, дверь взломана, соседи говорят, был участковый, спрашивал, кто здесь бывает. Поехали на последнюю «явку» - пустующую квартиру дальнего родственника. Это было как избавление. Место Алексею запомнилось живо. Тихо, уютно, солнечный свет в окно, за которым колышатся ветви плакучей ивы, под ивой у миниатюрного кафе шахматный столик, мужики сосредоточенно и беспечно режутся в шахматы и домино, и таким спокойствием веет, что хочется остаться и не уходить от него. Так было однажды в Подмосковье, в деревне, ещё перед тюрьмой. Тогда, оторвавшись от слежки неясного происхождения, Алексей провел последнюю ночь перед отъездом за границу в деревне. Спалось на редкость хорошо, а утром солнце заглянуло в окно, стояла волшебная тишина, пахло свежим деревом и было удивительно спокойно и хорошо, хотелось никуда уже не ехать. Алексей стал потихонечку собираться, стараясь подольше побыть в этом солнечном покое, глядеть на небо, сад и лес, подумал остаться ещё на день, но приехал водитель, и Алексей уже не стал менять ничего. А через сорок минут после его отъезда к дому подъехал чёрный джип с командой ФСБ.