Всё тут, видимо, не так просто и каким-то образом связано с глубокими тайнами отечественной истории прошлого и нынешнего веков, на которые указывает самим своим появлением феномен Натальи Поклонской.
И понятно, почему в ответ на стихи Некрасова:
"Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц…
В игре её конный не словит,
В беде — не сробеет, спасёт;
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!"
— должна была появиться пародия Наума Коржавина:
"Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд…
Но кони — всё скачут и скачут.
А избы — горят и горят…"
Не кажется ли вам, что русские мужчины уже слишком долго запрягают тех коней, которых на скаку остановили русские женщины?
Теги события:
поклонская апостроф книги монархизм женщины фильм Матильда
Безумный сон, распятый на кресте
Сообщество « Круг чтения » 23:36 31 января 2018
Безумный сон, распятый на кресте
о новом романе Александра Проханова "Цифра", который будет опубликован в Издательстве АСТ
Михаил Кильдяшов
0
Оценить статью: 1
Время — цифра. Неведомая сила вторгается в древние летописи и современные календари, неудержимый вихрь вырывает из них даты, закручивает в воронке, перемешивает. Необъяснимые сейсмические толчки сбрасывают цифры с циферблатов, стряхивают с электронных табло. Цифры притягиваются мощнейшим магнитом в самом центре бытия, и в этой гравитации день меняется с ночью. Время ускоряется, не выдерживает перегрузок, хвостом кометы выбрасывает в пространство раскалённые цифры, и там, где они остывают затвердевшей магмой, жизнь меняет свою природу, обретает иной язык, открывает порталы, создаёт гиперссылки для мгновенных перемещений.
Охотник за временем внимательно следит за полётом цифровой кометы, пытается предугадать, с каким небесным телом она столкнётся во Вселенной, что сметёт со своего пути и где возникнет зияющая пустота. Охотник за временем отрывает от земли, как коросту, застывшую магму кометы, надламывает, как печати Апокалипсиса. Под одной из застывших цифр обнаруживает манускрипт, где святые Кирилл и Мефодий даровали славянам алфавит. Только вместо привычных "аз", "буки", "веди" с древней рукописи считываются лишь цифры: цифирь вытеснила буквы, вытеснила звуки речи, вытеснила смыслы, оставив только количество и порядковые номера.
Под другой цифровой пломбой охотник нашёл "Словарь живого великорусского языка", слова которого лексикограф, готовый "полезть на нож за правду, за отечество, за русское слово, язык", намывал как крупицы золота. Но из книги пахнуло не жизнью, а тленом. Вместо сладкозвучных слов всех русских губерний, вместо "Вселенной в алфавитном порядке" со страниц словаря расползлись червями, разбежались жуками цифры, обращая гармонию в хаос.
Под следующей печатью оказался том русской поэзии. Но в знакомых строках охотник за временем увидел ужасающую правку: "цифрой жги сердца людей", "солнце останавливали цифрой, цифрой разрушали города", "и мы сохраним тебя… великая русская цифра".
В недоумении и отчаянии, в последней надежде охотник обратился к Книге, что столетиями несла спасительный смысл, отыскал заветный стих о начале начал — и не поверил своим глазам: "В начале была ЦИФРА".
Мир перевернулся, будто в нём произошёл атомный взрыв, сместились границы живого и неживого, поменяли свои свойства химические элементы. Казалось, цифровая комета прервала полёт, столкнулась с солнцем. И теперь в ослепительном пожаре на человечество надвигалось нечто, обволакивало мир непроницаемой плёнкой, превращалось в шар, в сферу — в ЦИФРОСФЕРУ.
Цифросфера — бытийная категория, философема, ставшая одной из ключевых в публицистике и художественной прозе Александра Проханова, начиная с романа "Русский камень", где спародирована поэтика одряхлевшего постмодернизма и одновременно показана стратегия войны в информационном пространстве.
"Цифросфера" — понятие, вставшее сегодня в один ряд с "ноосферой" Вернадского, "пневматосферой" Флоренского, "семиосферой" Лотмана. Цифросфера свидетельствует о том, что в эпицентре человеческого бытия теперь находится не мысль, дух или символ, а цифра, в которую можно обратить звук, кадр, редкий документ — всё, что трепетно хранили историки, архивисты, искусствоведы. А теперь это можно бесконечно множить и отправлять через цифру в любую точку планеты. Цифра лишила мир и все вещи в нём раритетности, уникальности, единичности. Казалось бы, отныне ничто не может бесследно исчезнуть, энтропия побеждена, человечество может ликовать. Но от цифры исходит какое-то ядовитое свечение, и Проханов пытается разгадать природу этой радиации.
Читать дальше
