Литературная Газета - Литературная Газета, 6629 (№ 05/2018)

Кульминация панорамного полотна – встреча двух армий Донского фронта, 21-й и 62-й. Январь 1943-го, победное завершение долгого противостояния, операция «Кольцо». Художники применили приём совмещения во времени и пространстве. На фоне военных действий 26 января 1943 года мы видим ключевые события и подвиги всей многомесячной Сталинградской битвы – связиста Матвея Путилова, зажавшего в зубах концы оборванного провода, младшего сержанта Николая Сердюкова, закрывшего амбразуру вражеского дзота, лётчика Виктора Рогальского, совершившего воздушно-наземный таран, медсестры Анны Бессчастновой, вынесшей с поля боя сотни раненых, охваченного пламенем красноармейца Михаила Паникаху, бросившегося под немецкий танк. Главное впечатление, которое остаётся после посещения панорамы, – вот она, стихия Победы. Как звёздное небо, как океан, вместивший трагедию и радость, несущий смерть и дающий жизнь.

Душой этой артельной работы был народный художник России Марат Самсонов – фронтовик, офицер, участник Парада Победы. Долгие годы именно он возглавлял Студию военных художников имени Грекова. Война для художника-баталиста – это не только сражения, не только патетика побед. Потомственный воен­ный, Самсонов досконально знал, чем жил солдат в годы сражений, как сумел выдержать нечеловеческие испытания. А главное, он знал, что такое Сталинград.

Самое зримое художественное приношение великой битве – мемориальный ансамбль «Героям Сталинграда». Создавал его фронтовик, коммунист Евгений Вучетич – скульптор, космический масштаб дарования которого с каждым десятилетием становится яснее. Он превратил Мамаев курган в огромный памятник ратной славы Сталинграда. Создал в камне и бетоне реквием павшим и гимн победителям, поклонился матерям, вспомнил боевых товарищей… Возле этих монументов возникает ощущение: действительно никто не забыт и ничто не забыто. Скульптора называли советским Микеланджело, но нередко ему доставалось от критиков – за «гигантизм», за державный размах, за избыток пафоса. Но время доказало правоту Вучетича: такой подвиг невозможно воспеть вполголоса, нужен такой памятник, чтобы из космоса было видно. Мать-Родина – лучшая исполинская скульптура всех времён и народов. Дело вовсе не в рекордах: сталинградская Родина в своё время была самой высокой статуей на Земле, потом появились бетонные фигуры повыше. Но колоссальные скульптуры, изображающие Будду и Христа, впечатляют только величиной. Они невыразительны, их не наделили ни характером, ни грацией. А у Вучетича гигантская Родина стремится в бой и ведёт за собой героев. Мы видим её в движении, в динамике. Этот памятник достоин Сталинграда, достоин великой общности, для которой есть единственное точное наименование – народ-победитель.

Возвращение подвига

Отзвуки сталинградской победы слышались повсюду, куда могло проникнуть радио. В тридцати городах мира есть улицы Сталинградской битвы. Вспомнят ли они о битве сегодня, в юбилейные дни? Какие слова найдут для красноармейцев? В дни битвы Пабло Неруда из чилийского далёка взывал:

Второго фронта нет!.. Но, Сталинград,

Ты устоишь, хотя бы день и ночь

Тебя огнём пытали и железом!

Да! Смерть сама бессильна пред тобой!

Они бессмертны, сыновья твои…

Давно мы не слыхали таких голосов. Вряд ли в советское время мог появиться такой фильм, как «Враг у ворот» Жан-Жака Анно (2001). В кои-то веки иностранные господа сняли кино про Сталинградскую битву – и такая вампука. Наши генералы у Анно – сплошь держиморды, в качестве государственного управленца выступает истеричный Хрущёв. Дикари защищают свою суровую державу – такой ракурс облюбовали наши бывшие союзники в ХХI веке. А в 1943-м «Таймс» писала о красном бойце: «Жажда знаний у него не утоляется опытом: в бой многие ходят с учебниками в карманах. У него чрезвычайно развит вкус… За душу берёт, когда сидишь рядом с отпущенными в увольнение бойцами Красной армии, которые в Московском театре балета смотрят сказочно красивое «Лебединое озеро» Чайковского». Чувствуете разницу?

В старые времена холодную войну вели журналисты и политологи, генералы и шпионы, но художники, как правило, не допускали «баррикадной» логики по отношению к Советскому Союзу. Да и «общественное мнение» не принимало прямолинейного антисоветизма. А в 2001 году по большому счёту за Россию уже некому было заступиться ни среди «левых», ни среди «правых». В этом, конечно, увесистая доля нашей собственной вины. В 1990-е мы так увлеклись самобичеванием, что стали «зоной отторжения» и растеряли союзников. Это повлияло и на интерпретации прошлого. Нужно заново учиться рассказывать о подвигах – только не в стиле рекламного клипа, это слишком легковесная манера. Нам остаётся верить, что подвиг сталинградцев снова оживёт на страницах книг, на холстах и киноплёнках. Возвышается над Мамаевым курганом мать-Родина, грудью защищает её каменный солдат. Без них пусто было бы в России.