Валерия Башкирова - Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств

В марте 1883 года по случаю открытия «маленького дворца» состоялся грандиозный костюмированный бал, который запечатлел главный гламурный фотограф того времени Хосе Мария Мора. Американские богачи обожали наряжаться в королей и принцесс; ради этого специально шились роскошные платья, отделанные золотом и драгоценными камнями, которые потом месяцами пылились в подвалах. Альва с удовольствием вспоминала, как она наряжалась венецианкой, женой дожа, а на фотографии она запечатлена в платье русской барыни и кокошнике. Каролины Астор не было в числе приглашенных на бал, и ей пришлось через своего посыльного передать «нуворишам» Вандербильтам свою визитную карточку.

Однако чтобы затмить извечную соперницу, нью-йоркского дворца было недостаточно, и по настоянию Альвы ее муж купил участок земли в Ньюпорте, граничащий с «Березовой рощей» Асторов. С 1888 по 1892 год архитектор Хант, ставший придворным архитектором Вандербильтов, построил в Нью-порте на авеню Бельвю Мраморный дом; образцом для него послужили одновременно вашингтонский Белый дом и Пти-Трианон Марии-Антуанетты в Версале. Со всего света навезли столько мрамора, что пришлось построить частный причал, где его сгружали и складировали, пока шло строительство. Внутреннее убранство в стиле Наполеона III соответствовало внешней роскоши; Альва Вандербильт наняла для своего «храма искусств» лучших французских дизайнеров интерьера, которые оформили гостиную в стиле периода Регентства, а бильярдную – в экзотическом мавританском стиле. У подножия лестниц в Мраморном доме были два барельефа – один изображал архитектора Ханта, другой – Мансара, главного архитектора Людовика XIV, построившего Версаль.

Дворец обошелся, по оценкам тогдашней прессы, в $11 млн, из которых $7 млн ушло только на мрамор. Уильям Киссем Вандербильт преподнес Мраморный дом своей жене в качестве подарка к ее 39–летию. Сам он все больше времени проводил в поместье Idle Hour на Лонг-Айленде и в Париже. В 1895 году супруги развелись, затем оба вступили во второй брак, но Альва продолжала пользоваться Мраморным домом. Она даже построила рядом китайский чайный домик, где принимала гостей и устраивала собрания горячо поддерживаемых ею суфражисток. Хозяйка Мраморного дома, владевшая одно время сразу девятью особняками, стала первой женщиной – членом Американского института архитектуры. Она продала Мраморный дом в 1932 году, но после ее смерти Харольд Вандербильт в память о матери выкупил его в 1963 году для превращения в музей.

Отец Харольда умер в 1920 году, оставив ему в наследство среди прочего поместье Idle Hour, но тот решил, что времена безудержной роскоши позади, и в том же году продал его. Большая часть уникальной мебели, которой дом был обставлен, ушла с молотка в конце 1920–х годов. Харольд также настоял на продаже особняка на Пятой авеню, принадлежавшего ему совместно с братом.

Однако настоящий Вандербильт не в состоянии прожить жизнь, не построив собственного «коттеджа», и Харольд тоже не смог удержаться. В 1925 году он построил летнюю резиденцию «Эль Солано» на Палм-Бич во Флориде, пять лет спустя – еще одну, «Вилла Лантана», тоже во Флориде. Жить в особняках было для Вандербильтов так же естественно, как учиться дома и в лучших частных школах, а потом окончить Гарвард. Столь же естественно было затем присоединиться к прочим Вандербильтам, занимавшимся железнодорожным бизнесом. Но были и другие традиции, которые явно вызывали у молодого Харольда больше энтузиазма: его отец был страстным яхтсменом, а сам основатель династии Корнелиус – заядлым картежником.

Как говорил банкир и член Нью-Йоркского яхт-клуба Джей Пи Морган, «дела можно вести практически с кем угодно, а ходить под парусом – только с джентльменом». К этому джентльменскому занятию Вандербильт пристрастился с юности, совершая путешествия на яхтах отца. Но ему мало было просто плавать: хотелось непременно соревноваться и выигрывать. С 1922 по 1938 год он шесть раз выигрывал Королевский кубок и пять – Кубок Астор, а заодно усовершенствовал правила гонок, в частности разработал «правила дороги», определяющие, какая яхта обладает преимуществом при движении в сложных ситуациях гонки. Но настоящую славу Харольду Вандербильту, который почему-то предпочитал, чтобы его называли Майком, принесли три гонки на Кубок Америки на яхтах класса J.

У этих соревнований долгая история. В 1851 году шхуна «Америка» выиграла гонки в Англии и увезла в США серебряный кубок, известный с тех пор как Кубок Америки (сначала в кавычках, потом – без). Многие годы уязвленные англичане пытались вернуть себе кубок, но претенденты всякий раз проигрывали американцам, защищавшим титул. В 1928 году было решено проводить соревнования на новых гигантских яхтах класса J. Всего было построено десять яхт этого класса, из них шесть в США и четыре в Великобритании. Первый Кубок Америки на яхтах класса J состоялся в 1930 году. Харольд Вандербильт был первым владельцем яхты, который сам вел ее в бой. Ему противостоял 80–летний сэр Томас Липтон, который уже в пятый раз за 31 год с помощью яхты «Шэмрок» пытался вернуть британцам Кубок Америки. Вандербильт на яхте «Энтерпрайз» выиграл подряд четыре гонки и отстоял кубок. Липтон, который всегда бесстрастно принимал поражение, в отчаянии шептал: «Я не могу победить, я не могу победить», а Вандербильт после финиша отдал должное сопернику: «Час триумфа, час нашей победы смешан для нас с грустью. Наши сердца преисполнены сочувствия к этому великому старому спортсмену». Липтон мечтал предпринять шестую попытку, но в 1931 году его не стало.