Валерия Башкирова - Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств

Благодаря этому Виктор окончил Гарвард в 1964 году, а потом еще и получил докторскую степень по финансам в Чикагском университете. В возрасте 60 лет отец Нидерхоффера умер. Перед своей смертью он позвал Виктора и спросил, чем тот собирается заниматься. Оказалось, что это дело уже решенное: непременно спекуляциями. Виктор аргументировал это тем, что собрал достаточно статистики и изучил рынок досконально. Арти отнесся к этому скептически. За годы своей работы в полиции он нередко видел умерших бомжей, при которых находились объемные тома собственной статистики по фондовому рынку и целые стратегии обогащения на нем.

К престижному своему диплому Виктор относился скептически. Обучавшие его профессора видели фондовый рынок совсем с другой стороны, чем представлял себе Нидерхоффер. По его мнению, главным итогом его обучения в Гарварде стало то, что он научился виртуозно играть в сквош. Причем настолько хорошо, что потом пять раз становился чемпионом США.

Еще будучи гарвардским студентом, он организовал фирму по обслуживанию слияний и поглощений. Однако этот прибыльный впоследствии бизнес тогда только начал развиваться. Да и капитал не позволял ему тягаться с такими акулами индустрии, как Милкен или Боески. Одновременно Виктор пытался применить научный подход к игре на фондовом рынке. И создал теорию «неслучайного изменения цен на бирже» – он даже защитил диссертацию по этой теме. Однако видимого успеха она ему не принесла. Трудно сказать, в чем была причина: то ли не хватало денег, то ли теория была не очень хороша. Не помогла Виктору и смена фондового рынка на товарный. Лишь после устройства на работу простым аналитиком дела его пошли в гору. Правда, надо отметить, что работать ему посчастливилось у Джорджа Сороса.

Аналитиком Нидерхоффер проработал недолго. Через два года ему доверили в управление часть активов Сороса. Вскоре Виктор Нидерхоффер и Джордж Сорос стали близкими друзьями. Они частенько вместе играли в теннис и обедали. Однако при всем этом Джордж придерживался скептического мнения о способностях Виктора. Еще до разорения Нидерхоффера он говорил, что Виктор рассматривает рынок как казино, где люди играют в большую игру. Следуя правилам этой придуманной им игры, он может получать небольшую прибыль. Но это опасно, так как он не использует никаких защитных механизмов.

Сам Нидерхоффер так не считал. По его словам, за время своей работы на Сороса он провел сделок более чем на 2 млн контрактов. И средняя прибыль на один контракт составила $70. Такую результативность, полагал он, нельзя было объяснить только простым везением. В противном случае это было бы то же самое, что из запчастей к автомобилю собрать ресторан McDonald's.

Его подход к выбору объектов инвестирования также отличался оригинальностью. Типичное рассуждение Нидерхоффера выглядело так. Если котировки американских гособлигаций пошли вверх, то фондовый индекс наверняка снизится. А раз так, то упадет и фондовый рынок Японии. Следовательно, иена понизится относительно германской марки, так как немецкий фондовый рынок связан с американским гораздо меньше, чем японский. И в результате Виктор продавал иену против марки.

К середине 1980–х он уже управлял частью фондов Сороса с общими активами $100 млн. Следует отметить, что, хотя Виктор и получил большую самостоятельность в принятии решений, ему все равно приходилось соблюдать установленные Соросом правила управления капиталом и критерии выбора объекта инвестиций. Все изменилось в середине 1990–х, когда Нидерхоффер организовал собственный фонд Niederhoffer Management. Наконец-то Виктор был предоставлен сам себе, и с этого времени дела его покатились по наклонной.

В то время друг Сороса пользовался неизменной популярностью. И неудивительно, что часть клиентов знаменитого спекулянта поначалу перешла и в фонд Нидерхоффера. Туда же Виктор вложил и все свои деньги. Кроме того, после выхода его книги «Университеты биржевого спекулянта» часть восторженных читателей рискнула деньгами.

Но уже в первый год работы фонд оказался на грани разорения. На валютном рынке Виктор любил работать с иеной. Дело доходило до того, что он публично признавался в любви к этой валюте. Так, в первой половине 1995 года Нидерхоффер купил доллары против иены, когда курс был $1 за 93 иены.

Действовал он, как обычно, с размахом, используя кредитное плечо 1:10. Но всего через пару часов курс упал до 88 иен за $1. Это было сильным ударом. Использование кредитного плеча принесло фонду потери в 50 %. Клиенты стали спешно забирать свои деньги, а банки потребовали вернуть кредиты. В тот момент Нидерхоффер обвинил во всем своих инвесторов. «Они дают мне свои деньги и ожидают, что я их преумножу без всякого риска. Я не могу это сделать без рискованных сделок, а они забирают деньги после первой неудачи», – сетовал он.