В Ивашева: Чарльз Диккенс

Метод Диккенса в "Домби и Сыне" остался таким же, каким он был в романах 30-х годов. В нем по-прежнему соединяются различные художественные приемы. Однако юмор и комическая стихия оттесняются здесь на задний план, выступают в обрисовке второстепенных действующих лиц. Главное место в романс начинает занимать психологический анализ внутренних причин тех или других действий и переживаний героев. Реалистический портрет приобретает большую полноту; однолинейность изображения, некоторый схематизм, присущий комическим персонажам раннего Диккенса, исчезает. Тенденции, которые намечаются в "Домби и Сыне", получат дальнейшее развитие в романах 50-х годов.

Тщательней, чем когда-либо прежде, работает Диккенс над языком романа. "Домби и Сын" - одно из совершеннейших произведений Диккенса-реалиста.

Характерно, что Белинский, внимательно следивший за всем, что писал Диккенс, и давший его романам справедливую оценку, объявил роман "Домби и Сын" лучшим из всего созданного писателем до этого времени. "Читали ль вы "Домби и Сын"? - писал он П. В. Анненкову. - Если нет, спешите прочесть. Это чудо. Все, что написано до этого романа Диккенсом, кажется теперь бледно и слабо, как будто совсем другого писателя. Это что-то до того превосходное, что боюсь и говорить: у меня голова не на месте от этого романа".

В феврале 1848 года во Франции вспыхнула революция. В первые дни после февральских событий, в период, когда, по словам Маркса, царило "сантиментальное примирение противоположных классовых интересов" "."фантазерское воспарение над классовой борьбой", писатель целиком разделял настроения, характерные в то время для широких кругов буржуазно-демократической интеллигенции. Он охвачен иллюзиями всеобщего братства, восторженно приветствует революцию, произошедшую во Франции.

Но эти настроения не оказались у Диккенса ни длительными, ни стойкими. Когда революционный пожар охватил все страны европейского континента и Англия оказалась на пороге революционных событий, Диккенса смутил размах расширявшейся революционной борьбы.

Нет никакого сомнения в том, что Диккенс-гуманист не мог одобрить террор, которым английские господствующие классы пытались задушить чартизм весной 1848 года, однако он не нашел в себе силы осудить палачей рабочего класса. В те исторические дни, когда пролетариат выступил как самостоятельная сила против буржуазии, великий писатель не смог подняться над своими классовыми предрассудками и преодолеть владевшие им буржуазные представления.

После революционного 1848 года Диккенс выпустил новый роман - "Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим" (1850). Писатель здесь не касался больших общественных проблем. Этот роман, в большой мере автобиографический, отличался от всего созданного им в 40-е годы.

Но хотя Диккенс под воздействием событий революционных лет и отошел от проблематики социального романа, он отнюдь не утратил того народолюбия, которым дышало его творчество предыдущих лет. Теплота в описании простых людей (семья Пеготти), изображение душевного величия маленького человека в "Дэвиде Копперфилде" обеспечили этому замечательному роману успех у самого Широкого читателя.

В 50-х годах, когда в силу исторических причин как в Англии, так и во всех странах Западной Европы наметилась тенденция к упадку критического реализма, Диккенс, напротив, поднялся до вершин своего реалистического и сатирического мастерства, создал произведения, которые по силе художественного воздействия не только не уступают таким произведениям, как "Мартин Чезлвит" и "Домби и Сын", но в некоторых отношениях (широта социальной картины, раскрытие общественных связей и т. д.) представляют даже шаг вперед в творческом развитии писателя. В условиях возраставшей реакционности буржуазного строя и буржуазной литературы Диккенс продолжал писать произведения, не только насыщенные социальным содержанием, но еще более обличительные, чем прежде. В 50-е годы Диккенс создает такие социальные полотна, как "Холодный дом" (1852), "Тяжелые времена" (1854) и "Крошка Доррит" (1856).

Демократизм Диккенса, постоянная забота его о судьбе народа объясняет позицию художника в те годы, когда в творчестве почти всех его современников критический реализм был на ущербе.

Романы, написанные Диккенсом в 50-х годах, заметно отличаются не только от его ранних романов, но даже от тех, в которых уже намечались серьезные сдвиги в художественной системе писателя, таких, как "Мартин Чезлвит" и "Домби и Сын". Картина жизни, выступающая с полотен этих романов, гораздо шире. значительней они и по своему общественному содержанию, и обличительная тенденция в них острее. Хотя Диккенс и продолжает создавать комедийные образы, по характеру своему не уступающие его ранним карикатурам (клерки Уивл и Гаппи или Тарвидроп в "Холодном доме"), однако юмор в больших социальных романах писателя 50-х годов решительно вытесняется сатирой. Сатира Диккенса, созревшая уже в "Мартине Чезлвите", развиваясь вширь, одновременно идет и вглубь. В таких романах, как "Холодный дом", "Тяжелые времена" и "Крошка Доррит", она принимает разнообразные формы, приобретает еще большую, чем прежде, художественную убедительность. Критическому изображению подверглись в них не только отдельные представители собственнического класса (как в "Мартине Чезлвите" или "Домби и Сыне"), но и общественные явления, воспринятые и показанные в их связи и взаимодействии.