Дмитрий Караваев - 'Мы свой, мы новый мир', или Грезы кино об эпохе космического колониализма

Природная среда Венеры - скалы с реликтовой флорой, действующий вулкан и даже представители доисторической фауны (бронтозавр и птеродактиль) - выглядит ничуть не хуже, чем в голливудских фильмах даже более позднего времени. Меньше изобретательности в подводных съемках (венерианское море похоже на аквариум с красивыми рыбками), но и они не портят общего впечатления. Конечно, научные мотивировки этой вольной экранизации романа А.Казанцева далеко не безукоризненны. В начале 60-х авторы фильма еще не могли знать химический состав атмосферы Венеры с губительным для всего живого содержанием серной кислоты, но даже в углекислой атмосфере (тогдашние представления о Венере) космонавтам едва ли удалось бы развести большой и яркий костер.

Впрочем, о таких мелочах и не вспоминаешь, когда кадры из той же "Планеты бурь" видишь в американском фильме "Путешествие на планету доисторических женщин" П.Богдановича (1968). В лучших традициях старых сказок и трэш-фантастики на Венере астронавтов встретили не только ящеры (клушанцевские), но и цивилизация амазонок, возглавляемых пышногрудой Мэми Ван Дорен.

Разумеется, когда П.Богданович или Ф.-Ф.Коппола ("Битва выше Солнца") монтировали свои космические саги из "срезок" советской кинофантастики, они еще не делали погоды в американском кино. В первой половине 60-х в Голливуде ставятся фильмы, бюджет и творческий потенциал которых позволяет обходиться без неуклюжих заимствований - например, "Робинзон Крузо на Марсе" Б.Хэскина (1964). Хэскин и его оператор У.Хох нашли почти идеальную натуру для марсианского пейзажа - безжизненную пустыню со зловеще-острыми гребнями скал в калифорнийской Долине Смерти. Пятью годами позже тот же самый пейзаж станет Луной для астронавтов из фильма Д.Стэрджеса "Отрезанные от мира". Скалистая пустыня, окрашенная в мрачный кроваво-красный тон, изображает ландшафт колонизированного землянами Марса в фантастическом триллере П.Верхувена "Вспомнить все".

Несмотря на изобилие художественных решений и прогресс техники, песчаная или скалистая пустыня остается главной ареной для инопланетных сюжетов - будь то эпохальные "Звездные войны", грустная "Кин-дза-дза" или не обделенные спецэффектами "Звездные десантники" Верхувена. А если в "Затерянных в космосе" мы и видим буйное цветение инопланетной флоры (чем-то напоминающей колонию губок у кораллового рифа), то это едва ли привлекает больше внимания, чем рукотворные хвощи и папоротники из "Планеты бурь".

"Вот вам еще один из этих "новых миров". Ни пива, ни женщин, ни крытых бассейнов. Делать совершенно нечего, разве что швырять камнями по пустым жестянкам, да и то - если жестянки привез с собой...", - так рассуждает один из героев "Запретной планеты" - астронавт, прибывший в некогда процветавшую, но вымершую колонию ученых-землян на Альтаире-IV. (Он, однако, ошибается: женщина есть, и притом довольно красивая - дочь профессора Морбиуса, которую играет Энн Фрэнсис.)

Стремление видеть в инопланетных поселениях форпосты земной науки было в основном свойственно "романтической" кинофантастике 50-х - начала 70-х годов. Участники американского "Полета на Марс" (1951) - это ученые и журналист, одержимые интересом к инопланетным цивилизациям. Герой "Планеты бурь" исследователь с фотокамерой и геологическим молотком. Если вариантом инопланетной колонии считать космическую станцию, то самый известный для нас пример научного форпоста в космосе - это, конечно, "Солярис" А.Тарковского. Куда менее известно "Безмолвное плавание" (1971) Д.Трамбалла, который является постановщиком спецэффектов в "Космической одиссее" и "Звездных войнах". Герой "Безмолвного плавания" Фримэн Лоуэлл (Б.Дерн) хранит на своей станции... участки земных лесов с их обитателями: белками, кроликами и т.д. Спрятанные под прочными куполами, эти леса остаются последними оазисами первозданной земной природы - на Земле уже произошла экологическая катастрофа. Получив приказ уничтожить свои оранжереи и лететь к Земле, Лоуэлл поднимает бунт. Он расправляется с противостоящей ему командой и в сопровождении трех симпатичных роботов, прототипов R2-O2 из "Звездных войн", отправляется в безмолвный дрейф по галактике.

"Звездные войны" Д.Лукаса (1977) стали, пожалуй, тем порогом, после которого на смену космическому колонисту "эпохи романтизма" - гуманисту, исследователю, философу - приходит, в основном, "человек действия": космический рейнджер, агент спецслужб, пилот-"дальнобойщик". Сама же космическая колония становится частью некоей гипер-Империи, убежищем землян от вселенского катаклизма ("Облик грядущего", 1979), либо - что более распространено - базой для добычи полезных ископаемых.

Читать дальше