Александр Окороков - СССР против США. Психологическая война

Еще в феврале 1933 года Я. Шахт убеждал поверенного в делах США в Берлине, что фашистский режим «не представляет никакой опасности для американского бизнеса в Германии». Вскоре после своего назначения на пост президента Рейхсбанка, что было воспринято международными монополиями положительно, Шахт в мае 1933 года выехал в США для закрепления и расширения контактов между национал-социалистическими лидерами Германии и правящими кругами Америки. В качестве эмиссара Гитлера и германских промышленников Шахт встретился с президентом Рузвельтом, членами правительства и представителями крупного американского капитала. Шахт заверял своих собеседников, что «нет более демократического правительства в мире, чем правительство Гитлера», что фашистский режим «является лучшей формой демократии», и добивался предоставления Германии новых американских займов [64]. Возвращаясь из Нью-Йорка в Европу, Шахт заявил, что он вполне удовлетворен результатами своего визита.

Шахт способствовал также расширению связей национал-социалистов с крупными промышленными кругами других стран. В июне 1933 года, будучи членом германской делегации на международной экономической конференции в Лондоне, он вместе с идеологом фашистской партии А. Розенбергом принял участие в разработке так называемого Меморандума Гутенберга, при помощи которого гитлеровцы пытались запугать западные державы «опасностью большевизма» и тем самым получить выгодные для себя кредиты [65]. После ряда маневров германское правительство шаг за шагом сокращало уплату платежей по займам, а в 1935 году полностью приостановило выплату долгов.

Большую роль в координации усилий международной банковской олигархии в финансировании национал-социалистического движения в Германии играл кельнский банкир барон Шредер, связанный с нацистской партией. Он поддерживал тесные контакты с отделениями своей банковской фирмы в США и Англии. Все юридические формальности по займам, проходившие через банк Шредера, выполнялись в Америке адвокатской фирмой «Салливэн энд Кромвэл», во главе которой стояли братья Джон Фостер Даллес и Аллен Даллес.

Вскоре после установления нацистского режима Германию посетили представители банковских объединений США Олдрич и Манн для обсуждения вопросов, связанных с финансированием вооружения Германии. Спустя несколько дней в беседе с американским послом в Берлине они заявили, что с Гитлером «можно иметь дело» [66].

Из американских фирм и банков, активно способствовавших захвату национал-социалистами власти в Германии, а затем их военным приготовлениям, многие принадлежали сионистскому капиталу. Особую активность проявляли банкиры Лазар и Ли-мэн, связанные с германскими фирмами деловыми и родственными отношениями. Видный сионистский деятель Н. Голь-дман, длительное время возглавлявший Всемирный еврейский конгресс и Всемирную сионистскую организацию, отмечает в автобиографии, что, когда некоторые еврейские организации США пытались организовать международный экономический бойкот Германии, сионистские фирмы, являясь контрагентами германских компаний, сорвали этот бойкот [67]. Помогали гитлеровцам и видные сионисты из других стран. Значительную помощь в становлении национал-социалистического режима в Германии сыграл, как отмечалось выше, амстердамский банкирский дом «Мендельсон и К º ».

Торговые связи Германии с западными странами не прекратились и после начала Второй мировой войны. Например, по данным ЮССБС (Служба стратегических бомбардировок США), в военном 1943 году завод «Форд» в Кельне поставил вермахту около 60 процентов всех трехтонных гусеничных автомобилей. Примерно 27 процентов гусеничных машин этого типа было выпущено на заводе «Опель» в Бранденбурге. Это означает, что почти 9 из каждых 10 гусеничных машин, без которых вермахт не мог бы вести войну, сходили с конвейеров американских предприятий в Германии. То же самое касается почти 75 процентов всех грузовых машин средней и большой грузоподъемности, произведенных в Германии [68]. Более того, в 1944 году Германия ежемесячно получала через франкистскую Испанию 48 тыс тонн американской нефти и 1100 тонн вольфрама [69]. И это при том, что даже после начала Великой Отечественной войны американские и английские фирмы долго отказывали СССР в поставках промышленного оборудования для тяжелой, химической, горнорудной промышленности, а также в некоторых видах остродефицитного сырья (дюралюминий, вольфрам). Еще в период приближавшегося момента германской агрессии против СССР американские и английские военные власти по указанию своих правительств накладывали аресты на изготовленные фирмами этих стран по советским заказам станки, машины и промышленное оборудование, приготовленные в портах к отправке их в СССР. Госдепартамент США по требованию Департамента военно-морского флота запретил отправку в СССР находившихся уже в порту 25 крупных установок для оборудования судоверфей и оборонных заводов Ленинграда и Николаева. «Мера, — отмечала немецкая газета «Нахрихтен фюр Ауссенхандель», — была направлена на то, чтобы помешать русским в проведении своей морской программы и, прежде всего планов Советского Союза по созданию крупной судовой и береговой артиллерии». Запрет был наложен даже на продажу Советскому Союзу запальных свечей для самолетов, которые должна была поставить фирма «Бендикс корпорейшн». Все это делалось с главной целью — не допустить укрепления оборонной мощи Страны Советов перед надвигавшейся на СССР смертельной опасностью [70].