Цецилия Кин - О Викторе Кине (Предисловие)

"Мой отъезд на польский фронт" представляет особый интерес и потому, что в этом отрывке отчетливо звучит лейтмотив, который читатель узнает в римских и парижских записях, во фрагментах романа "Лилль", - не только ненависть (это не то слово), а прежде всего безграничное презрение к буржуазии: "Я - автор, и моим оружием является презрение", - так начинается одна из заметок 1932 года о фашистском режиме Муссолини. Кин был очень цельным человеком - между тем что он писал и как он поступал никогда не возникало противоречий. Когда в Риме его шестилетнему сыну надо было сделать противостолбнячные уколы и мальчик испугался, Кин сказал ему, показывая глазами на врача: "Ты видишь у него фашистский значок? Неужели ты покажешь фашисту, что боишься укола?" Мальчик понял; он вел себя стоически, и Кин, чрезвычайно довольный, немедленно пошел и купил ему в подарок ружье. Тема презрения к врагу, тесно переплетающаяся с темой мужества и бесстрашия, органически входит в поэтику Кина. В этом смысле очень интересны его фельетоны, особенно фельетоны, написанные на международные темы. Кстати, в записных книжках разных лет много чисто профессиональных заметок об искусстве фельетона, и не случайно, так как этот жанр был Кину особенно близок.

Среди записей есть одна лаконичная, но важная для понимания некоторых особенностей стиля Кина: "О том, как мир покрыт пятнами смешного". Кин мгновенно улавливал смешное в таких литературных или житейских ситуациях, когда оно не лежало на поверхности и существовало лишь потенциально. Он реагировал молниеносно, как-то сами собой возникали неожиданные ассоциации, смелые и причудливые, и в самом деле получалось очень смешно. Кин был очень остроумным человеком, но отнюдь не "остряком", - для этого у него был слишком тонкий вкус. Мягкий юмор в жизни, в общении с друзьями, едкая литературная шутка, порою сарказм, потому что он умел видеть не только пятна смешного, но и мелкое, пошлое, грязное, - то, против чего надо было бороться метким и сильным оружием слова. Это были качества, очень важные для газетчика. Его газетная работа началась на Урале: сразу после Дальнего Востока Кин редактировал газету "На смену", писал для нее и рисовал карикатуры. Позднее, в Москве, он был фельетонистом "Комсомольской правды" и "Правды", затем корреспондентом ТАСС в Италии и во Франции, редактором московской французской газеты "Журналь де Моску".

В 1963 году исполнилось 60 лет со дня рождения Виктора Павловича Суровикина и 35 лет с тех пор, как в издательстве "Круг" впервые вышла небольшая книжка в зеленом клетчатом переплете - роман "По ту сторону". В то время Кин жил в комнате на Гоголевском бульваре. Работал он над книгой преимущественно вечерами, много курил и, чтобы никому не мешать, уходил курить и писать на кухню. Под конец ритм работы стал таким напряженным, Кин так увлекся, что почти не спал. Творческий замысел сложился отчетливо, и автор не отступал от него, фабула не изменялась, но он был бесконечно требовательным к себе, искал наиболее выразительных форм, много вычеркивал, стремясь к предельному лаконизму и действенности слова. Страницы, исключенные им из романа, по объему были примерно равны тому, что осталось. Они складывались в папку с надписью: "Потерянное время". Трудно, однако, согласиться с тем, что это в самом деле было потерянным временем. В желтой папке накапливалось много интересного, в частности - подробное описание того, как Матвеев пробовал писать роман. И, естественно, в окончательный текст романа попадало лишь то, что автор считал бесспорным.

Пожалуй, не стоит подробно рассказывать о Матвееве и о Безайсе. При жизни Кина вышло много изданий книги, на малой сцене МХАТа шла инсценировка "Наша молодость", в кинотеатрах демонстрировали ужасный детективный фильм, где с героями романа происходило бог знает что и все кончалось отлично: никто не умирал, партизаны с помощью... Майбы выгоняли из Хабаровска белых и т.д. По требованию Кина фильм сняли с экрана, но кадры сохранились, и в 1958 году группа, снимавшая новый фильм "По ту сторону", от души смеялась, просматривая их. Роман вышел и в Лондоне; впоследствии, когда Кин работал корреспондентом ТАСС за границей, оказалось, что его имя знакомо многим.

В 1937 году Кин был арестован и книга изъята. Новое издание вышло только в 1956 году - через девятнадцать лет. С тех пор одно издание следует за другим, новый фильм, новая театральная инсценировка "Когда горит сердце", статьи, читательские конференции, радио- и телепередачи, переводы на украинский, словацкий, немецкий, польский, опять на английский... Читатели пятидесятых и шестидесятых годов, впервые услышавшие имя Кина, приняли и полюбили Безайса и Матвеева. Новый успех, новое рождение романа лишний раз подтверждают, что произведения, написанные с такой страстной убежденностью, с таким душевным горением, надолго сохраняют свою силу.