Мариано де Ларра - Сатирические очерки

Писатель, однако, ненадолго сосредоточил свой сатирический огонь только на карлизме. Уже в статье «Трое – это только двое, и тот, кто ничего не значит, стоит всех троих», опубликованной в феврале 1834 года, появляется новый объект сатирического разоблачения – буржуазный либерализм сторонников Мартинеса де ла Роса. На этот раз писатель избирает аллегорическую форму бала-маскарада для того, чтобы изобразить основные силы, борющиеся на политической арене Испании. Противопоставив друг другу аристократию и демократию, Ларра рисует «третью силу», пытающуюся примирить противников. Эта «третья сила» и представляет собой умеренный буржуазный либерализм, который с той поры становится постоянной мишенью для сатирических стрел Ларры.

В этой борьбе писатель обнаружил много фантазии и остроумия. Наряду с гротеском сатирик прибегает к таким приемам обличения, как ироническое восхваление, иносказание, намек, заверение в мнимой своей приверженности принципам «либеральной законности» и «порядка» и т. д. Иногда он облекает свою критику в форму литературной или театральной рецензии (например, статья о постановке «Нуманции»), переписки двух либералов – местного и португальского, писем, взятых якобы из личной корреспонденции (очерк «Обстоятельства»). Все эти разнообразные и гибкие приемы сатирического повествования, используемые писателем с блеском зрелого мастерства, служат ему средством наиболее художественно убедительного раскрытия типических черт действительности.

В своей статье «1830–1836 гг.» испанский сатирик писал: «Мартинес де ла Роса – это человек трибуны. Но его основной и постоянный недостаток… заключается в том, что он всегда принимал слово за действие». Эту подмену словом действия Ларра отмечает как одну из наиболее характерных особенностей буржуазного либерализма. В очерке «Слова» он заявляет, что именно дар слова прежде всего отличает человека от животного. Когда зверь испытывает голод, он ищет жертву и пожирает ее, и никакие слова его не удовлетворят. Когда же человечество испытывает жажду обновления, ему преподносят вместо дел слова. В очерке «Пока что» Ларра иронически объявляет слова «просвещение», «справедливость», «благоденствие» и т. п. хорошими: «Они хороши, потому что мягки как воск, и принимают любую форму; они-то и дают больше всего пищи для любого разговора». Но есть слова и получше этих, например слова «пока что». «Что сулит нам это «пока что», услышанное из ваших уст? – пишет Ларра. – Да ведь это – меч Александра, разрубающий любой гордиев узел, это – универсальный бальзам, исцеляющий от любых недугов…»

Итак, слово вместо дела – таков девиз либералов. А если отбросить словесную шелуху, то окажется, что провозглашенная либералами «разумная свобода» мало чем отличается от «неразумного деспотизма» Фердинанда VII. Попрежнему в стране царят бесправие и произвол.

«Один наш друг, человек весьма известный, как-то говорил, – пишет Ларра в очерке «Полиция», – что Испания всегда делилась на два класса: людей, которые арестуют, и людей, которых арестуют. Если подобное разделение признается, то нет необходимости спрашивать, хороша ли полиция».

Другим проявлением произвола Ларра объявляет строжайшую цензуру, установленную правительством. В письме своему корреспонденту Ларра замечал: «Вы, видимо, не знаете, что с тех пор, как мы обладаем разумной свободой печати, едва ли найдется какая-нибудь разумная вещь, о которой можно было бы написать что-нибудь разумное». Эту мысль писатель убедительно и остроумно раскрывает в очерках «Газета «Век» на чистом листе», «Восхваление, или пусть мне это запретят!», «О чем нельзя говорить, о том умолчите!» и др.

Сатирик подвергает критике и многие другие уродливые явления реакционной испанской действительности. От критики частных проявлений социальной несправедливости Ларра переходит к страстной защите демократических свобод, права народа на свободу, к гневному обличению всех сторон правительственной политики, диктуемой лишь страхом перед «патриотическими песнями» (так иносказательно называет Ларра растущие в массах революционные настроения).

Ларра все более освобождается от просветительских иллюзий прежних лот. Он не только приходит к убеждению, что «просить свободу у министров – все равно, что дожидаться груш с осины», но и с сочувствием встречает известия о нарастающем в народе революционном возмущении. В «Третьем письме местного либерала иноземному» Ларра, Пользуясь игрой слов, отвечает на вопрос о наличии представительного образа правления в Испании: «Все сплошь у нас чистейшее представление». И добавляет: «Чтобы вполне походить на театральное, ему недостает только быть освистанным…»