Во-первых, это установка на экономический рост, на сверхприбыль во что бы то ни стало.
Во-вторых, свобода конкуренции, а планирование третируется как дорога к рабству.
В-третьих, открытие национальных экономик для мирового рынка.
В-четвертых, уход государства из экономики — “дерегламентация” — под предлогом борьбы с бюрократизмом.
В-пятых, приватизация в целях повышения рентабельности.
В-шестых, захват энергоресурсов и объявление всех ресурсов общим достоянием человечества.
В-седьмых, контроль над НТР, ориентация науки на максимализацию прибыли.
Таковы семь заповедей, семь символов веры неолиберализма. В социальных науках, в отличие от точных, нет определенного ответа — “да” или “нет”. Истина устанавливается методом проб и ошибок, т. е. практикой. Ни одну из семи этих заповедей нельзя, безусловно, назвать бессмыслицей. Кто решится оспаривать, что глобализация — это назревший объективный процесс? Весь вопрос, в каких целях, как, кем она ведется. Если она ведется из-за сверхприбыли банками, для уничтожения наций, культур, жертвуя природой, то с ней надо бороться. Если, напротив, в объединяющемся мире будет больше справедливости, солидарности, если человечество начнет охранять и возделывать планету, то ей надо способствовать всеми силами.
То же можно сказать и об экономическом росте. Смотря какой рост, для кого, как его считать. В этом вопросе экономисты крайне отстали. Кенет Булдинг, основательный американский экономист, еще в 60-е годы иронизировал: “Кто думает, что можно продолжать экономический рост бесконечно, тот или сумасшедший, или экономист”. Писал это задолго до штудий Римского клуба. Он нарушил табу: не дергать дьявола за хвост. Булдинг крепко дернул за хвост идола экономического роста. И при капитализме, и при социализме, и для господ, и для товарищей рост валового продукта — цель развития, аксиома. И потому они соревновались, догоняли друг друга. И только недавно стали раздаваться разумные голоса об опасностях безумного бега, о пределах роста, о чрезмерном развитии и потреблении. Появились сомнения, а прогрессивен ли прогресс? Появились личности, организации, движения, которые выбирают путь через тесные врата. Они ищут иную, радикально отличающуюся экономическую парадигму.
Блестящий, рано ушедший политик и писатель Джими Гольдшмит в книге “Ловушка” (ловушка неолиберализма) прямо высказался: “Нельзя считать экономический рост мерилом успеха нации”. И сослался на опыт США: “За 50 последних лет ВНП в США вырос с 1400 млрд долларов до 5800. Этот феноменальный экономический рост не воспрепятствовал тому, что американское общество оказалось глубоко больным”1. Автор жил в США, хорошо знал эту страну! Экономически процветающие немцы сами называют себя народом без мечты (Volk ohne Traum). Кто знает немецкую историю, понимает, насколько это опасный для немцев диагноз — бездуховность. А в ельциновской России по-прежнему рабски повторяют иноземные догматы. Как недавно твердили, что экономика должна быть экономной, так уже 15 лет соловьем поют о рыночной демократии. На Западе уже все знают, что п о с у щ е с т в у это бессмыслица, потому что рынок и есть мотор социальной несправедливости. Уже в европейских университетах учат: ВНП и его рост отражают только материальную сферу деятельности. Нужна экономика в широком смысле, учитывающая десятки новых факторов, которые минуют денежное обращение. Кто, например, сейчас учитывает вклад домохозяек в благосостояние семьи и нации? Или вклад труженика на своем клочке земли. Иностранный капитал сгоняет с земли миллионы крестьян, создает монокультурные плантации; кофе, каучук, какао — все для рынка, на экспорт. В статистике появляется информация о росте экономики. А что сталось с изгнанными крестьянами, до этого никому нет дела. Все это уготовили реформаторы и русским крестьянам. Новая экономика будет подсчитывать все отрицательное, что приносит экономический рост: и вред человеку, и вред обществу, и вред природе. Пришло время разрабатывать методику таких подсчетов, благо появилась необходимая счетная техника.
Народы отсталых стран интуитивно не доверяют успехам цивилизованного Запада. В прессе сообщалось, что старейшина одного из вест-индских островов отказал американской туристической компании в аренде острова. Зачем нам ваши доллары, даже миллион их, — сказал он. У нас есть все для здоровья и счастья: солнце, чистый воздух, чистая вода, простая здоровая пища, красивое море и прекрасные леса. Что вы привезете нам из США вместе с туристами? Пьянку, грязь, азартные игры, проституцию, болезни. А моих соотечественников из свободных людей превратите в обслугу туристов. На другом конце света, в Гималаях, король Бутана вторит вест-индскому старосте: “Нам нужен не валовый национальный продукт, а валовое народное счастье”, т. е. качество жизни, которое в долларах не измеришь. Не случайно об этом говорит король буддийского княжества Бутан. Это вполне в традициях буддийской экономики, временно оказавшейся не у дел. Но к ней склонны сотни миллионов буддистов. Их время приближается, евроцентризм заметно отступает. На него и его методы хозяйствования ополчилась сама матушка-природа, которую европейская цивилизация вот уже два века нещадно уродует. Уже и ООНи авторитетнейшие международные комиссии во весь голос кричат о подступающей экологической беде. “Если развивающиеся страны станут потреблять на душу населения столько же энергии, как индустриальные, то к 2025 году в мире будут потреблять в пять раз больше энергии. Экосистемы планеты этого не выдержат... Угроза всеобщего потепления и окисления окружающей среды исключает даже удвоение нынешнего потребления энергии”1. Это заключение независимой международной комиссии “Брундланд”, точный расчет на основе самых убедительных научных анализов. Все государства подписались под этим в Рио в 1992 году, кроме США, эта страна — главный бастион финансовой олигархии, отказалась подписать и аналогичный протокол Киото.
Читать дальше
